Главный редактор “Свободного мира” Валерий Львович Гашевский ничего внятного от обуревавших его чувств поведать не мог. Зато, словно в насмешку над ФСБ, в эфире НТВ появился ролик с эксклюзивным интервью автора статьи самому честному телеканалу. ФСБешники кинулись туда, но на прямой вопрос: “Где?”, услышали прямой же ответ: “А Бог его знает!”. Делать было нечего, и вечером была объявлена пресс-конференция.
Версия ФСБ была коротка и, кроме живописного повествования об успехах ФСБ на многотрудной стезе ловли торговцев радиоактивными веществами, она содержала всего лишь два весьма занятных утверждения: “Да, радиоактивные материалы воруют, но большинство мы ловим, а остальные ничего с похищенным сделать не могут, ибо руки коротки”. И второе: " Насчет хищения ядерного оружия, так это вообще все поклеп и гнусная провокация. Все учтено и все на базах, а если бы что-нибудь было не на базах, то мы бы непременно об этом знали, а если бы знали, то непременно бы тихо-тихо вернули все на место, и вы бы, господа журналисты, ничего не узнали. Таким образом, если вы что-то об этом знаете, значит, ничего не было”.
Завершив прочувствованную речь, представляющий интересы “конторы” полковник Григорян, сам до недавнего времени работавший “нашим специальным корреспондентом” в Дамаске, оглядел зал и, внимательно оценив лица собравшихся, приготовился умно молчать, или отделываться общими фразами. Пользуясь старым актерским приемом, он нашел среди собравшихся самое миловидное лицо, как ему показалось, полное истинного сочувствия, и все свои дальнейшие слова адресовал не аудитории в целом, а лишь симпатичной обладательнице этого лица. К счастью, вопросы, задаваемые пишущей братией, позволяли разместить их в рейтинге акул пера где-то между сельдью иваси и детенышем камбалы. И на все эти: “Каким образом вы обеспечиваете сохранность? Можете ли вы гарантировать?…Что делается для?…” — получали в ответ парафразы из известной некогда песни “Броня крепка, и танки наши быстры”. Обрадованный таким положением дел, полковник слегка расслабился, и следующий вопрос прозвучал для него, подобно выстрелу возле правого виска. Спрашивающий был молод, и, похоже, вплоть до этого момента, перебарывая себя, копил силы для ударного вопроса:
— Дмитрий Голушко, “Правда Дагестана”, — представился он. — Не могли бы вы рассказать, что именно разыскивает совместная группа Департамента ФСБ по борьбе с терроризмом и Главной Военной Прокуратуры в районе Кизляра?
Григорян умолк. Но умолк только на долю секунды. Со стороны могло показаться, что это было ровно то время, которое понадобилось ему на то, чтобы перевести взгляд слева, где сидела сочувствующая ему хорошенькая журналистка, туда, где стоял молодой человек, которого какая-то нелегкая приволокла в Москву в поисках правды. Григорян осуждающе посмотрел на молодого человека отеческим взглядом, словно укоряя его за поспешные и необдуманные слова:
— Этот вопрос не касается предмета нашей пресс-конференции, но, чтобы присутствующие не истолковывали мой отказ отвечать на него превратно, я все-таки освещу затронутую вами тему, — начал он. — Ни для кого не секрет, что правительство России планирует вести нефтепровод из Баку в обход Чеченской республики через Ингушетию. Думаю, всем сидящим здесь понятно, что подобное решение пришлось не по вкусу большей части чеченских политиков, в большинстве своем, как мы знаем, вчерашних полевых командиров. К нашему величайшему сожалению, подобное положение вещей создало предпосылки обострения террористической активности в данном регионе. — Ласково, словно убаюкивая своих слушателей, произносил Григорян. — В данный момент в Ингушетии, и не только в Ингушетии, работает ряд комиссий. О работе одной из них вы и спрашиваете. В задачи их входит в превентивном порядке отследить возможность проведения терактов и разработать ряд конкретных мер по их своевременному предотвращению. Как говорится, — улыбнулся полковник, — чисто не там где метут, а там где не сорят.