«Могу ли я спросить, почему?»
Бленкиншип шумно выдохнул. «Мне только что сообщили из лаборатории. Помнишь те образцы волос, которые ты собрал с первой найденной нами шкуры?»
Грейс не упускала из виду его использование «ты» и «мы». Маневрировал, присваивал себе заслуги и перекладывал вину. Её мысли вернулись назад, но она не нашла лазеек.
"Я помню."
Он снова вздохнул, на этот раз тяжелее. «Они только что проверили ещё один образец ДНК, который вы собрали, совершенно не связанный с другими, и получили совпадение». Он покачал головой. «Вы где-то накосячили, испортили улики».
Грейс закрыла программу, не обращая внимания на сжавшееся в животе чувство, и повернулась к нему. «Мы оба знаем, что этого не было. Я хорошо справляюсь со своей работой, Крис. Это было бы простой ошибкой, вызванной неосторожностью».
Он покраснел. «Ну, может быть, ты просто не так хорош, как сам думаешь».
Он резко бросил: «Вы могли поставить под угрозу достоверность всего этого дела. Я всегда считал, что Сибсон придаёт слишком большое значение…» Он даже чуть не произнес это вслух. «Просто идите домой, Грейс». И он отвернулся.
«Как именно были испорчены образцы?»
Он остановился, уже раздражённый. «У меня нет времени спорить об этом».
«Если вы меня отстраняете — официально или неофициально, — добавила она, когда он открыл рот, чтобы возразить, — то я имею право знать, за что, правда?» Она скрыла своё горе за холодным безразличием, которое, как она знала, его раздражало. Лучше было так, чем позволить ему увидеть её встревоженной. Он воспримет малейший намёк на неуверенность в себе как стопроцентное чувство вины, а это было последнее, что она могла себе позволить.
Бленкиншип повел плечами, словно готовясь к драке, и ровным голосом сказал: «Образец волос совпал с обычным мазком ДНК, который вы взяли у девушки Эйри после той истории с собакой. Если вам удастся заразить два совершенно разных образца, взятых с разницей больше недели…»
«Я была бы гением», — вмешалась Грейс. «Да ладно тебе, Крис! Это было бы сложно сделать намеренно, не говоря уже о случайности. Даже если бы я была такой неряшливой, как ты думаешь». Она нахмурилась. «Ты, конечно же, игнорируешь другое объяснение».
«Что?» Бленкиншип фыркнул от смеха и махнул рукой в сторону тлеющих остатков амбара. «Что это за анорексичная девчонка-подросток…
может быть, он тот, кто несет ответственность за все это?»
Но Грейс внезапно вспомнила разговор с Эдит на Хантер-лейн. Знание девушки об украинской женщине-снайпере, её отчуждённость, её ярость. И следы пальцев на её шее не соответствовали размеру рук её отца, это всё, что они знали. Так кто же пытался её задушить? И почему?
«Ответственность — нет», — пробормотала она. «Но она может быть замешана».
Бленкиншип раздраженно шлепнул его. «Ты хватаешься за соломинку, малыш», — сказал он, уже с раздражением. «В прошлом твои безумные теории, возможно, и получили бы полную свободу действий, но я не Сибсон».
«Нет», — Грейс подняла подбородок, давая волю гневу, кипящему где-то глубоко внутри. «Ты совершенно не такой».
Бленкиншип густо покраснел, черты его лица нахмурились. Он открыл рот, и тут же позади него по обочине появился Тай Фрост.
«Босс! Опять стрельба!»
На секунду лицо Бленкиншипа стало тревожным, затем он холодно сказал:
«Иди домой, Грейс. Если мне придётся сделать это официально, я так и сделаю. Нравится тебе это или нет, я руковожу этой сценой, и если я не могу доверить тебе выполнение работы как следует, то ты мне здесь ни к чему».
98
Бардуэлл въехал во двор «Ретрита» и заглушил двигатель «Ленд Ровера». Он посидел немного, положив руки на жёсткий обод руля, опустив голову, и в голове у него крутилась одна мысль.
Готово.
Он позволил себе нарушить собственные правила, убив Фредериксона.
Он измерил расстояние по мостику и рассчитал, что у него есть четыре-пять секунд безопасного воздействия. Не было необходимости сначала выводить из строя машину. Расстояние всего триста двадцать метров для «Барретта» было сущим пустяком.
Но он хотел, чтобы этот ублюдок знал.
Относительная близость фермерского дома вызывала беспокойство, но он полагал, что местные жители, учитывая регулярные взрывы из близлежащих карьеров и артиллерийский огонь на полигонах Уоркопа, привыкнут к звукам выстрелов.
Несомненно, к тому времени, как фермер надел ботинки, Бардуэлл уже пересек поле, добрался до «Ленд Ровера» и уехал.
Он сел. Логическая, клиническая часть его мозга холодно приказывала ему действовать. Бежать и уклоняться.
Он испустил долгий свистящий вздох. Половина его не ожидала, что когда-нибудь зайдет так далеко. Он думал, что почувствует ликование, но на самом деле ничего не произошло.