«Но тридцать девять — это…»
«Русская», — мрачно сказал Ник. «Там нет ничего, что могло бы выдержать пулю такого размера, но, судя по другим вещам, собранным Эйри, я бы предположил, что она где-то разгуливает с АК-47».
«Боже мой, — тихо сказала Грейс. — Сколько вреда она могла натворить с помощью этого».
«Вы уверены, что здесь нет ничего, что могло бы подсказать нам, куда она ушла?»
Взгляд Грейс упал на односпальную кровать в углу комнаты. Она уже проверила под матрасом, но теперь, опираясь на руки, заглянула под раму и заметила что-то скомканное у изголовья. Она сделала снимок, прежде чем сунуть руку под кровать и вытащить это. Что-то, сначала показавшееся ей кучей тряпок, свёрнутых в рубашку, очевидно, Эдит.
Ник хмыкнул, теряя интерес. «Если бы она была подростком, это было бы не единственное, что ты нашёл под кроватью».
Но Грейс огляделась. «Она такая аккуратная», — медленно проговорила она. «Она не разбрасывает одежду по всему дому. Так почему же она спрятала это…?»
Она осторожно расправила рубашку на полу, осмотрела её, но на уродливой полосе не было ни капли крови. Она перевернула её, затем по очереди подняла каждый рукав. И там, на левом, обнаружила тёмное пятно, засохшее пятно.
"Что это такое?"
«Не знаю». Грейс встала, подошла к окну и отдернула тонкую занавеску, разглядывая рубашку при естественном освещении.
«Это кровь?»
«Нет», — пробормотала Грейс. «Он засох, как… краска». Она обернулась.
«Тёмно-синяя краска». Её взгляд метнулся к нему, и уверенность охватила её. «Ах, какая же я дура», — яростно сказала она. «Я знаю, где он. И знаю, куда она ушла».
102
ЭДИТ въехала на скотный двор через решетку, не ослабляя своей крепкой хватки на дроссельной заслонке, так что двигатель скутера взвизгнул, когда заднее колесо пронеслось по скользким стальным рельсам.
Она резко остановилась у входа в коровник и, не постучав, бросилась на кухню. Автомат Калашникова, в котором остался один патрон, висел на ремне у неё на плече.
«Патрик!» — крикнула она. В ушах всё ещё звенело от стрельбы из винтовки в тесноте подвала. Она снова покачала головой. Этот настойчивый шум цеплял за неё, словно чувство вины.
Ответа на ее крик не было, но она услышала движение в гостиной и бросилась к двери, ее грудь тяжело вздымалась, словно она пробежала марафон.
Вид Иэна Хогга, сидевшего на диване и таращившегося на неё, едва осознал. Её взгляд был прикован к Патрику Бардуэллу, сидевшему в кресле с подголовником в углу, перед которым на низком столике стояла модель Barrett. Она вскрикнула от возмущения, увидев, что он задумал.
Затем он поднял глаза и спокойно посмотрел на нее, его руки все еще действовали почти сами собой.
«Что ты делаешь? » — потребовала она.
«Как это выглядит?»
Он уже снял прицел Унертла с крепления на верхней части ствольной коробки и дульный тормоз с конца ствола, открутил складные ножки сошек, выкрутил два винта, крепивших амортизирующую накладку из сорботена к концу приклада.
«Прекрати», — прошептала Эдит. Он проигнорировал её. Она рванулась вперёд, взревела:
«ПРЕКРАТИ!»
«Эдит, моя дорогая девочка…» — запротестовал Хогг, широко раскрыв глаза при виде её неожиданной ярости и пистолета на плече. Если бы она была внимательнее, то увидела бы в его глазах полное отчаяние.
Но Бардуэлл прекратил свои действия, и выражение его лица было близко к жалости.
«Как ты думаешь, Эдит, что должно было произойти дальше?» — тихо спросил он.
«Чем, по-вашему, это закончится?»
«Не здесь». Слёзы обожгли ей горло. Разозлившись на себя, она сглотнула. «Ещё нет».
«Всё готово». Холодный взгляд скользнул по её лицу. «Ничего не осталось».
« Ты хочешь сказать, что тебе ничего не осталось ?» — бросила она в ответ. «А как же я?
А как же мои мечты?»
«Сны?» — повторил Хогг, и она услышала нотки недоверия. «Боже мой, Эдит, кому снятся сны об убийствах?» Он с трудом поднялся на ноги, и она инстинктивно отступила назад.
«Речь шла о преданности и уважении», — подавленно сказал Бардуэлл.
«Ты думаешь, это было ради удовлетворения каких-то больных амбиций?»
«Мы никогда не узнаем, правда?» — Её голос был тихим рычанием. «Что бы мы ни сделали, это всегда был твой выбор. Ты никогда не давала мне шанса, не так ли?»
«Шанс сделать что? Ты сделала свой выбор, Эдит, и это правильно».
«Когда ты мне позволил!» — бросила она ему в ответ. «И даже тогда ты не взял меня с собой, не так ли? Ты знал, что я хочу быть там. Ты знал
— Голос её дрогнул. — Я любила тебя. Она проигнорировала стон Хогга, надеясь подтолкнуть Бардуэлла к собственному признанию. Его молчание стало для неё тяжёлым ударом.