- Ева.
Она резко вскинула голову, прогоняя ненужные мысли.
- Извини, задумалась. Я на самом деле к тебе на минутку буквально забежала. На завтра нужно подготовить целый проект на семинар, а я только половину сделала.
- Ой, могла бы вообще тогда не приходить! Мне тут совсем не скучно, да и фрукты ещё с твоего прошлого прихода остались. В следующий раз даже не вздумай приезжать, если какие-то дела срочные есть. Звонка вполне достаточно будет.
- Знаю я, как тебе тут весело одной. По-геройствуй перед кем-нибудь другим. А насчёт того, что ты ничего ни ешь, у нас отдельный разговор будет.
Нарочито серьёзно проговорила она свою тираду. Женщина что-то лепетала в своё оправдание, но до сознания Евы доносились лишь обрывки фраз. Она краем глаза заметили прошедшего мимо палаты доктора и спешила поскорей закончить прощание с родительницей. Убрав со лба темную с проседью прядь волос, девушка оставила на нём бережный поцелуй и удалилась из комнаты.
- Александр Евгеньевич! – окликнула она мужчину в белом халате.
Он стоял у поста старшей мед сестры и кивков подозвал её к себе.
Александр был мужчиной в возрасте, на вид лет пятидесяти. Невысокого роста, слегка полноват, без растительности на лице. На голове волос было немного. Седых и коротко стриженных, бравших в полукруг лысину на темечке. Самыми привлекательными в нём были глаза. Серые, как грозовое небо, с навалившимися сверху складками век. Густые, светлые брови «домиком» делали их и весь его вид столь добрым и безобидным, что в голове Евы сразу же возникала иллюстрация из детской книжки про волшебника.
- Здравствуй. А я как раз хотел поговорить с тобой. – Голос у него был как и внешний вид, мягкий, со старческой хрипотцой, вселяющий в душу какую-то необъяснимую теплоту и заботу. – Новости хорошие есть.
Он расписался на каких-то бумажках, участливо взял Еву под руку, словно старого приятеля, и повёл по коридору.
- В ближайшее время мы сможем прооперировать твою маму. Место появилось буквально сегодня. Очень удачно на мой взгляд. Время у неё ещё, конечно, есть. Но онкология это такое дело, с которым ни в коем случае нельзя тянуть.
- Я понимаю.
Еву разрывали противоречивые эмоции. До недавних пор она засыпала с молитвой на губах, чтобы её маму поскорее прооперировали. Она считала каждый день с момента обнаружения опухоли и ей казалось, что чем больше эта цифра, тем неумолимей меньше шанс на благополучный исход. И вот долгожданная новость, от которой один камень с души уходит, а второй становится лишь тяжелее. Ей осталось накопить совсем немного денег, чтобы оплатить операцию. Но как только они с отцом это сделают, денег в их семье не останется от слова совсем.
И если раньше этот факт воспринимался Евой как очередная финансовая трудность, которая разумеется была ничтожной по сравнению со здоровьем матери, то теперь всё было не так однозначно. Одно дело финансовые трудности и совсем другое – огромный долг людям, для которых лишить человека жизни плёвое дело.
Девушка планировала отдать им деньги, предназначенные для операции как знак того, что их не игнорируют и должник действительно прикладывает все силы, чтобы расплатиться. И, оттянув так час расплаты, Ева бы придумала что-нибудь ещё. Но судьба посмеялась всем планам в лицо.
- А ближайшее время – это когда?
- Конкретную дату назвать не могу. Но примерно через недели три. Плюс-минус пара дней. Но оплатить нужно будет раньше. Было бы хорошо прямо сейчас, но я понимаю, это деньги не маленькие, поэтому ещё недельку бухгалтерия подождёт. Не больше.
- Поняла. Заплатим в ближайшее дни.
- Отлично. Тогда до скорого.
- До свидания.
Ева покинула отделение словно в бреду, совершенно не замечая ничего вокруг и не осознавая куда несут её ноги. Она не могла вспомнить, когда последний раз плакала. Даже когда у мамы обнаружили опухоль она стоически выдержала эту новость, не обронив ни одной слезинки. Доктора уверили, что обратились они вовремя, и на такой стадии шанс благополучного исхода максимален, главное – вовремя провести операцию. Так что Ева сразу же поставила перед собой цель. И вместо увлажнения слезами подушки – по ночам работала. Девушка ненавидела слёзы, в особенности свои. Они являлись проявлением слабости, а это для неё непозволительная роскошь. Конечно, приятно быть слабой и наивной девочкой, сахарной принцессой, которую все оберегают и лелеют. Но ей не для кого было играть эту роль. Сильных людей рядом не было, лишь такие же слабые и нуждающиеся в защите, как и она.
Сейчас она как никогда хотела по-девчачьи расплакаться. Избалованно и капризно топнуть ногой, чтобы кто-нибудь обратил на неё внимание и всё-всё-всё решил.