— Ты ставишь себя выше Бога, Кайн, смотри, как бы он не заставил тебя за это поплатиться, — знахарка не шептала, но говорила очень тихо. Слова давались с трудом, прорываюсь сквозь сковывающий страх.
— Да. Бог давно отвернулся от меня, — усмехнулся Кайн и отошёл он от неё. — А ты как собачонка. Тявкаешь на меня без толку, а когда надо нести ответ — трясёшься от страха, — он разулся и отложил сапоги в сторону. Под ногами мягкий шелковый ковер, а вокруг уютная просторная спальня. Легкие шторы слегка покачивались от вечернего ветерка, в камине подрагивали языки пламени. Он давно не был в такой обстановке, от чего вампиру еще больше захотелось поскорей вернуться в свой замок. Но Кайн хорошо понимал, что не может сделать этого раньше, чем решит все свои дела.
— Спать ложись. Завтра рано вставать. Снова.
— Мне жаль тебя, — нет, никак Фэйт не могла промолчать. Она все спрашивала себя, что хочет доказать этому вампиру? Но ответа не находила. — Никому не нужный, озлобленный мужчина, который никогда не будет так беззаботно счастлив, как простой смертный, — Фэйт сняла сапоги и отошла к окну. — А я простая смертная, которая до последнего вздоха будет жалеть тебя, — после этих слов знахарка села на подоконник, так и не взглянув на своего владельца.
— Да-да, — он закатил глаза. — Привыкай, девочка, твоя жизнь в моем обществе все равно превратится в ад. Так что можешь убрать свою жалость подальше, иначе совсем скоро я обращу ее в ненависть. И поверь, есть множество способов, чтобы это сделать, — ответил Кайн, снова надев сапоги, он покинул комнату. Девушка раздражала, вампир боролся с внутренним желанием убить ее, но понимал, что это сорвет его планы. Сидеть с ней не хотелось, тем более ночью обещается что-то поинтереснее, чем компания девчонки.
Фэйт не посмотрела вслед уходящему вампиру. Девушка стиснула губы, заставив их побледнеть от напряжения. Она смотрела на все еще полный жизни город, в надежде вновь стать такой же свободной, как прежде. Знахарка провела подушечками пальцев по поверхности холодного стекла.
— Я так мечтала увидеть мир вокруг, большие города, парить в них свободной, как ветер. А в итоге, я лишь перо, которое этот самый ветер кидает из угла в угол. Как ему хочется. Безвольное перо, — Фэйт говорила вслух. Эта привычка появилась несколько лет назад, от долгой жизни в одиночестве. Зачем скрывать собственные мысли, когда их никто не услышит? — Я должна что-то предпринять. Выхода нет только в могиле. А я жива.
После этих слов знахарка спрыгнула с подоконника на пол, собралась и тоже покинула комнату. Она не собиралась сидеть тут в одиночестве, пока в городе шел праздник. Когда еще представится такая возможность, хоть на мгновение окунуться в большой город?
Фэйт прогуливалась недолго. Как только фонари потушили, улицу поглотил мрак. Это уже не было похоже на беззаботное веселье и радость. Со всех сторон доносились странные звуки, источник и смысл которых осознавать девушка не хотела. Фэйт остановилась:
— Нет, лучше я вернусь в комнату. Случиться может все, что угодно, а у меня ничего нет, чтобы защитить себя.
Знахарка чувствовала себя уязвимой. Город не был ее лесом, полным волков, которые защищали ее от внешнего мира, как и сама атмосфера глухой чащи. Девушка оглядела опустевшую площадь и остановила взгляд на живых цветах, которые складывал в большую корзину пожилой мужчина. Он выпрямился, увидел её взгляд и указал на цветы:
— Я уже ухожу. Но если ты хочешь купить цветы, милая, выбирай.
Глаза Фэйт загорелись, она подошла ближе, но улыбка сразу же сошла с лица. Денег у нее совсем мало, она взяла лишь небольшую сумму, которая могла пригодиться в долгой дороге.
— Нет, сэр...боюсь, что это очень дорого для меня, — ответила Фэйт. Она хотела уйти, но худая рука аккуратно поймала ее за плечо. Обернувшись, знахарка заметила, что мужчина протянул ей букет из бордовых пионов.
— Бери, милая. Завтра эти цветы уже никому не будут нужны и просто погибнут, пусть тогда порадуют тебя, прежде чем увянуть, — мужчина улыбнулся и осмотрелся. — Не гуляй по тёмным улицам в такой день, вернись поскорей домой.
Фэйт взяла букет, прижала его к себе и ринулась в сторону «Тихого прибоя». Цветочник прав, как и Кайн: тут слишком опасно. Знахарка жалела о том, что не смогла почувствовать праздник, который властвовал немного раньше.
Девушка зашла на постоялый двор, взметнулась вверх по лестнице и забежала в комнату. Она только сейчас осознала, что оставила ее незапертой. Ключи были у Кайна. С другой стороны — воровать тут нечего. Несколько ее тряпок и лекарства.
— Смотри, что я принесла. Цветы зимой, вот чудо! Надеюсь, ты не будешь злиться на меня... — с энтузиазмом проговорила Фэйт. Осознав, что Кайна нет в комнате, она слегка огорчилась. Хотя и знала, что её общество тяготит вампира, собственно, как и саму девушку тяготило его общество. Но с другой стороны, Фэйт впервые за долгое время перестала ощущать одиночество. И это приятно, но привыкать противопоказано. Когда Кайн исполнит все свои планы, они разойдутся навсегда. И знахарка вернется к своей привычной жизни, хотя сейчас это казалось чем-то недостижимым.