Вымотанный поездкой на Бабадык, но счастливый, Ронон уснул сразу, как добрался до своей постели. Ему снился тревожный сон о младенце, брошенном матерью. Мальчик исходил кровью и, теряя последние силы, еле слышно кряхтел. Во сне молодой господин держал кулек с ребенком на коленях. Медленно покачивал его из стороны в сторону и пел колыбельную песню, которую в детстве слышал от своей няни. Ронон пытался его успокоить и согреть собственным теплом, но у него ничего не выходило. Младенец умирал. Жизнь вытекала из него, как молоко из разбитого кувшина.
Ронон почувствовал леденящий холод в ладонях перед тем, как проснулся. Форточка оказалась открытой нараспашку. Из нее злыми порывами врывался северный ветер – первые отголоски наступающей осени. Легкая занавесь поднималась над лицом господина, а стекло в раме тревожно дребезжало. Мужчина вскочил с кровати как ошпаренный и в гневе закричал:
- Пона! Пона, черт тебя дери, где ты!? По - на!
Так звали его наложницу с легким телом и мягким лицом. Она готовила для господина, убиралась в особняке, а иногда, когда он хотел, согревала его по ночам. Два года назад Ронон выменял её всего на одни мешок с початками кукурузы. Ее бывший владелец был то ли слеп, то ли глуп. А может, и то и другое вместе. Сначала Ронон хотел отправить Пону на работы в поле вместе с другими рабынями, но почти сразу передумал. Она привлекала его физически, а это удавалось далеко не каждой женщине.
- Ронон? – Отозвалась она, как только влетела в его комнату. – Что стряслось, почему ты не спишь?
- Ты оставила форточку! – Прорычал он. – Теперь мне придется тебя наказать.
- Умоляю тебя! Прошу прости меня, господин, прошу! – Лепетала наложница, закрывая форточку и затворяя шторы. – Этого больше не повторится, никогда, слышишь, Ронон? Никогда.
Пона упала перед ним на колени, опрокинула лицо в ладони и заплакала. Она видела как он зол сейчас и точно знала, что с ней будет теперь. Сама виновата, такая глупая и ленивая, не зашла вчера к нему, чтобы проверить всё ли в комнате в порядке.
Ронон поднял ее с пола также легко как половую тряпку и бросил на еще теплую постель. Пона упала на живот. Мысли о насилии возбуждали, сердце начинало биться с бешенной скоростью, кровь ударяла в виски. Молодой господин рывком стянул плеть со стены и хлестнул Пону по спине. Она простонала. Женский крик взбудоражил. Он дернул ее платье вверх и опустил плеть на голый зад. По темной коже прошлась ярко-красная косая черта. Он ударил девушку еще несколько раз и отшвырнул плеть в дальний угол комнаты.
Пона дрожала, но старалась больше не рыдать. Она глотала свои всхлипы и слезы, потому что хорошо знала, что хозяин это ненавидит. Со спины на её узкие бедра стекал тонкий ручеек крови перемешанной с потом. Ронон не знал, что из этого заводит его сильнее. Её кровь и слезы или его личная неприкосновенность и безнаказанность. Он подошел к девушке, одеялом растер по спине следы крови, поцеловал под лопаткой и грубо вошел. Она еще не была готова, но он даже не думал тормозить. Его тело нагрелось до предела, единственное чего он хотел сейчас, это быстрой и жесткой разрядки.
- Тебе хорошо со мной Пона? – Проревел он, задыхаясь от возбуждения.
- Хорошо, господин, мне очень хорошо с тобой! – Выдохнула женщина. Когда-то это было правдой. Раньше она гордилась тем, что кукурузный король выбрал именно её. Но он был так не осторожен с ней все эти годы. Ей пришлось вынести тонны унижения и боли, и теперь Пона чувствовала себя еще более черной и грязной, чем до встречи с господином.
- Тогда улыбайся, черномазая обезьяна, почему ты такая грустная? Где твоя улыбка, Пона?
Женщина широко улыбнулась, оголяя белоснежные зубы. Он сжал ее челюсть и положил несколько пальцев ей в рот. Она обхватила его кисть и стала посасывать, будто младенец соску.
- Вот так. Да-аа! – прохрипел он.
Когда все закончилось, Ронон откинул от себя любовницу и отвернулся. Ее черная кожа это уродство, он испытывал только отвращение к ней и всем остальным рабам. Не медля и секунды здесь, он оделся и покинул комнату. К его возвращению Пона перестелет кровать, от ее присутствия тут не должно остаться и следа.