– Тебя принял Герден?
– Да. Сначала Его Величество поинтересовался странным выбором супруги. Я сказал, что мы с тобой – друзья. Поэтому решили породниться.
Рочен хмыкнул.
– Герден не швырнул в твою голову какую-нибудь статуэтку или хотя бы молнию?
– Нет. Он был любезен и внимателен. Выслушав восторги по поводу твоей сестры, Король сказал, что такая юная девушка наверняка будет себя чувствовать плохо вдали от родных и друзей. Поэтому он хочет предложить мне ответственную работу на ее родине. Я попытался возразить, поведав о том, что Лина мечтает жить рядом с братом. Но Его Величество сказал, что от предложения Государя не отказываются. И дал мне прочитать эту бумагу. Понятно, что я разинул рот и некоторое время был в совершеннейшем ступоре. Это такая ответственность! И потом, насколько я знаю, господин Който прекрасно справляется со своими обязанностями.
– Получается, ты пришел ко мне, чтобы извиниться перед ним? – Улыбнулся Рочен. – Не переживай. Король Герден никогда ничего не делает из личных соображений. Он – умный и дальновидный политик. Раз решил сделать тебя наместником, значит, у него есть на то веская причина. А еще он уверен в твоей преданности. Так что не волнуйся и готовься принять власть.
– Уже месяц изучаю тонкости законодательства и экономики. – Уныло сказал Денки. – В голове – каша. Осенние гонки, в которых я хотел тебя обставить, пройдут без моего участия…
– И без моего. – Рочен закурил новую сигарету. – Без тебя это мероприятие не имеет смысла. Выпьешь вина? Мне кажется, тебе надо расслабиться и выбросить из головы панические мысли.
– Мне кажется, панические мысли от меня переселились к тебе. – Усмехнулся Ден. – Где вино?
Рочен порылся в шкафу и достал бутылку с двумя бокалами.
– Так это коньяк. – Недоуменно посмотрел на этикетку будущий наместник.
– Какая разница? – Философски сказал Рочен и разлил напиток по бокалам. – Удачи тебе на новом поприще, друг!
Провожать Дена хозяин дома не пошел. Усевшись на подоконник, он смотрел в звездное небо и курил. "Значит, это – конец?" – Думал он. – "И как мне теперь с этим жить? Может, бросить все и прямо сейчас сорваться в Сенко? А если Лайсин снова меня оттолкнет?" Эти мысли, повторяясь в различных вариациях, кружились в его голове до тех пор, пока на пороге, морщась от табачного дыма, не появился Рик. Остановившись рядом с Роченом, он распахнул окно и забрал пустую бутылку и пачку с сигаретами.
– Вставай. – Хмуро приказал он. – Не знаю, что произошло, но ты, как самый последний слабак, сидишь и распускаешь сопли. Тебе не стыдно выглядеть таким жалким? Ну-ка… – Парень потянул доктора за руку. – Пойдем, я тебя раздену и отведу в душ. Кажется, уже через несколько часов тебе выходить на работу, а ты не спал, не ел, и только пил. Что если с утра будет сложная операция, а у тебя такое состояние души, словно на твою голову упало небо!
– Да, Рик. Оно упало. – Хрипло сказал Рочен. – Это бывает. Сейчас я выпью таблетку… Ты сделаешь мне поесть?
– Сначала – душ. Идем.
Рик поднырнул под руку доктора и потянул его на себя. Тот покачнулся и, не удержавшись, навалился на парня тяжелым телом, прижав к стене.
– Раздавишь! – Пискнул Рик, но не сделал даже попытки оттолкнуть уткнувшегося в стенку лбом Рочена. Наоборот, прижался к нему теснее, вдыхая запах тела, перемешанный с запахами табака и алкоголя. Но тот очнулся и недоуменно посмотрел на парня. А потом его лицо вспыхнуло пунцовой краской. Кажется, хмель сразу выветрился из его головы.
– Рик… Прости. Я – идиот, раскисший от неприятного известия. – Рочен выпрямился и провел по лицу рукой. – Больше такого не повторится.
– Рочи… Не пей. – Сказал парень. – То, что случилось, не изменить. Найди в себе силы справиться и жить дальше.
– Не буду, Рик. Силы… они всегда были со мной. – Рочен еще раз провел рукой по лицу и вышел из кабинета.
Парень, посмотрев ему вслед, быстро выдвинул верхний ящик стола. Там, среди заметок об операциях и аккуратно подшитых счетов, лежали блокноты. Рик схватил верхний и открыл его. Первые страницы были разрисованы сегодняшними набросками.
– Кажется, я не зря весь этот год тренировался. – С удовольствием посмотрел на себя парень. Но на последнем рисунке снова был изображен Лайсин. Уже не ребенок, а тот мужчина, которого знал Рик. Рисунок был портретом. И самыми замечательными в нем были глаза. Темные и печальные, они словно смотрели в душу зрителя. Похоже, этот человек знал и видел то, что было недоступно Рику. А еще парень почувствовал между собой и наместником тонкую прозрачную стену, отделившую его от всего остального мира.