Она подняла глаза и снова увидела его. На этот раз он шел прямо к ней и, казалось, теперь ничто не могло помешать ей при первых же звуках его голоса разразиться бурными слезами радости на глазах у всех присутствующих. И опять Марию-Антуанетту спасла от позора ее самая молодая фрейлина.
Обменявшись парой реплик с одной из своих знакомых придворных дам, Роза узнала имя пришельца и, заметив, что волнение королевы нарастает с каждой секундой и ситуация может стать непредсказуемой, решительно преградила путь графу фон Ферзену.
— Как я слышала, вы только что вернулись из Нового Света, уважаемый граф…
— Да, это так. — Его шведский акцент звучал весьма приятно. — Соединенные Штаты устанавливают у себя новые порядки, и я надеюсь, что теперь никто не будет силой мешать американцам жить так, как они хотят. А почему вы спрашиваете? Не остался ли там кто-нибудь из ваших знакомых?
— Нет, все дело в том, что я забочусь об интересах королевы. Я — ее фрейлина, маркиза де Шуард.
Граф подумал, что эта девушка не зря задержала его, но пока не мог догадаться, какую цель она преследовала.
— В таком случае я прошу вас отвести меня к ней.
— С удовольствием выполняю вашу просьбу, мсье фон Ферзен.
Роза знала, что у королевы было время придти в себя и справиться со своими чувствами. Она не ошиблась. Нижняя губа королевы больше не дрожала, и лишь очень внимательный наблюдатель мог заметить радостный огонь, вспыхнувший в ее глазах, когда граф наклонился и заговорил с ней. Их беседа длилась не более нескольких минут, и когда шведский аристократ отошел в сторону, лицо королевы сияло счастьем.
Позже, удалившись вместе, со своей свитой в личные покои, королева уединилась с Розой в кабинете, где вся обстановка и стены имели цвет лазури летнего неба. О том, что случилось, не было сказано ни единого слова, но чувства говорили, вернее, кричали сами за себя. Для этого королеве достаточно было посмотреть в зеркало.
— Завтра мы с вами вдвоем отправимся в малый Трианон, мадам Роза. Я возьму новые книги для моей библиотеки, и вы поможете мне их расставить по полкам.
Просьба эта, что и говорить, прозвучала странно и неубедительно. Роза была озадачена. Королеве было известно о том, что ее фрейлина страстно увлекается чтением, но такими делами обычно занимались дворцовые библиотекари.
Все выяснилось на следующий день, когда королева внесла в гостиную стопку из трех книг и, положив их на инкрустированный столик, произнесла:
— Пожалуйста, посидите здесь и просмотрите эти книги. Я буду с гостем в соседней комнате.
Затем она вышла и оставила одну створку двойных дверей полуоткрытой. Вскоре прибыл тот, кого ожидала Мария-Антуанетта. Роза, на которую вдруг свалились обязанности дуэньи и стража счастья королевы, безошибочно узнала голос шведского графа.
— Мой дорогой!
— Возлюбленная!
Долгая тишина, последовавшая вслед за этим обменом приветствиями, была заполнена звуками страстных поцелуев. Роза сожалела о том, что не может закрыть дверь и перестать быть свидетельницей этой глубоко интимной, но целомудренной любовной сцены. Однако, поступив так, она оказала бы королеве дурную услугу. Затем влюбленные, отдышавшись после первых поцелуев, заговорили. Первым послышался голос Марии-Антуанетты:
— Ты еще долго пробудешь здесь, моя любовь?
— Нет, любимая. Король Густав отправляется в путешествие, и я должен сопровождать его.
— И сколько оно продлится? — В ее голосе прозвучал страх.
— Не меньше восемнадцати месяцев, а может быть, и все два года…
Из уст Марии-Антуанетты вырвался крик отчаяния:
— Я не вынесу новой разлуки! Увидеть тебя снова только для того, чтобы выплакать тебе все мое сердце и тут же потерять — это выше моих сил!
— Ты никогда не потеряешь меня! — Его голос срывался, когда он произносил это обещание. — Я люблю тебя и буду любить всегда, пока не наступит мой смертный час. Не плачь, любимая! Несколько недель мы проведем вместе. Я обещаю тебе это. В Швеции еще не знают о моем возвращении во Францию. Я буду делать все возможное, чтобы отсрочить отъезд в Стокгольм.