Несколько ручных гранат. Взрывчатка, взрыватели. На выходе из сарая Сережа заметил, что какой-то тип в каракулевой шапке, расположившийся метрах в тридцати за прилавком, заваленным сидюками, как будто улыбается в его адрес и даже машет рукой.
Проигнорировать? Это некультурно. Подбежать. Тоже неправильно. Как же по местным понятиям лучше?
— Сходи, узнай, чего ему надо. — велел Сережа Дане. — Очередной дерьмовый «виндовз» я не возьму даже вместе с прекрасной невольницей.
— Я схожу, — вызвался Петуховский. — пускай Данилка ящик с гранатами дотащит, не уронив ни разу.
Петуховский недолго потолковал с типом в каракулевой шапке и доложил:
— Он спросил, как тебя зовут.
— И что ты сказал? Что я спившийся Билл Гейтс?
— Само собой, сказал, что ты — Руслан Кураев. А он тогда попросил передать, что тебя Шамиль ищет.
Упс. Первая неувязочка.
— Шамиль?
В глазах Петуховского что-то промелькнуло.
— Шамиль, твой корифан.
— А, ну да, Шамилька. Вместе пили… щербет. Сразу и не вспомнить, много их таких, рожа бородатая, глаза хитрые. И где он меня так старательно ищет?
— Наверное, везде. Ничего поточнее этот чмур не сказал.
— Ну, раз не сказал, поехали.
— Можно я с тобой в джип? — попросился Петуховский, — мы же с тобой вроде как единственные интеллигенты тут.
— Садись, интеллигент.
Следующие тридцать ка-мэ ехали весело, словно и в самом деле «отдых в горах». Аблотия-первый пел абхазские песни, которые мало чем отличались от знаменитых грузинских; правда, как признался юноша — грузин он предпочитает в мертвом виде, а грузинок — в голом. Костя Петуховский травил анекдоты и выдавал смешные эпизоды из своей преступной биографии.
Лже-Кураев, правда, предпочитал многозначительно помалкивать, но его особенного участия и не требовалось.
Выпили бутылку каберне и стало еще веселее.
А потом веселье вдруг прекратилось, потому что их остановила группа вооруженных людей, количеством в десять стволов. Вернее человек было десять, стволов раз в пять больше. На обочине стояло два мощных джипа с пуленепробиваемыми стеклами и пулеметами на крышах. Стандартно небритые мужчины никак не реагировали на пропуск шариатского правительства и советовали по-быстрому выйти из машины.
— Похоже, это жопа, друзья. — протянул Аблотия-первый. — Отморозки какие-то попались.
— Ну, иди, шеф, разбирайся. — Петуховский слегка пихнул Лже-Кураева в бок.
Несмотря на пистолет в кармане, Сережа чувствовал себя беззащитным, почти голым, сразу и живот прихватило. Однако показать себя перебздевшим было само по себе опасно. С помощью мизинца Шрагин попробовал растянуть свой рот в
улыбке, но большой палец одного из джигитов уже энергично качнулся в сторону зеленого джипа. Залившись пОтом под лучами несносного солнца, Шрагин поднес свое расползающееся лицо к окошку «Чероки» и не без дрожи просунул шариатскую грамотку.
В салоне на тигровой шкуре сидел свирепого вида предводитель с выкрашенной в огненный цвет бородой. Настоящий эмир — грустный, свирепый.
— Да забери и подотрись, — рявкнул эмир и ткнул могучим как дуб пальцем в плоский нотбук, лежащий на соседнем сидении. — Ты в «этом» сечешь?
— Уффф, — Сережа чуть не прослезился от счастья.
Нотбук был со встроенной спутниковой связью и получил с виртуальных небес пренеприятнейший вирус типа «червь». Червяк встроился в почтовую программу и посылал подручным эмира детские стишки вместо свирепых указаний.
— «Вдруг аткуда не вазьмись малэнький камарик, а в рукэ эго гарит малэнький фанарик». Нэнавижу авиацию, нэнавижу. Слушай, хто это пишет? Найду, убью. Нэ просто убью, а патроха вырву. — пообещал эмир.
Сережа схлопотал вирус со смешным именем «Корней Червяковский» много раньше эмира и давно сумел его победить, что оказалось сейчас жизненно важным…
— Все, почтенный, за портами теперь следит «дезинфектор».
Регистрационные ключи сейчас поправим… вот и облегчились. Перезагрузимся и вперед…— вскоре рапортовал Шрагин.
— Сичас правэрю… Палучилось! — предводитель засмеялся-зарычал по львиному, глядя на свой компьютер, вновь посылающий громы и молнии, — значт, ты хакер?
— Нет, скорее уж какер. — признался Шрагин.
Пришлось ответить Лже-Кураеву и куда он путь держит. Исцеленный от «Червяковского» эмир посоветовал несколько изменить маршрут, потому что на прямой дороге в Лермонтов-Юрт вчера люди Шамиля кого-то грохнули ни за что.
Сережа понял, что совет хороший. И он даже пожалел, что поставил эмиру так называемого «дезинфектора», который через пару недель начнет пересылать кровожадные послания полевого командира на сервер монашек-урсулинок.
Шрагин сел в машину, проинструктировал Аблотию-первого по поводу нового пути и еще десяток камэ они отмотали счастливо.
— Сейчас остановимся у колонки, надо водички в радиатор залить, — сказал Аблотия-первый.
Они остановились там, где лет десять назад была автобусная станция барачного типа. От станции сохранился только прокопченный остов. Но колонка уцелела. Едва Аблотия-второй направился за водой, от колонки поспешно отошло какое-то странное существо.
Существо было похоже на тощего медведя. Стальное кольцо в носу плюс цепь, которую держал его хозяин — живописный престарелый горец в бурке. Нет, это был не медведь, а парнишка. Весь в струпьях, синяках и ссадинах, полный дистрофан, похоже уже не жилец.
— Федерал пленный, — сказал Петуховский, выбравшийся облегчиться, — парень, видимо, большой дурак, если не закосил от армии.
«Все, забудь, — сказал себе Шрагин. — Двигай отсюда, задница.»
Шрагин нащупал в кармане рукоять «Грача».
«Пустить бы пулю в баранью голову гнусного старика и забрать парня.»
«Не вздумай. Ты чего совсем больной? — стал внушать себе Шрагин. — Через пять минут сюда прискачет орава родственников и тщательно покромсает нас на кусочки размером с копейку.»