Трель не прекращалась. Попытка выпутаться из-под руки Колесникова не удалась, и очередное движение Григорьевой разбудило мужчину. Он улыбнулся. Она тоже. Просыпаться рядом с ней — высшее наслаждение. Он молился всем богам, чтобы такое происходило с ним каждый день. Чтобы он мог ее целовать с утра в губы, готовить ей вкусный завтрак и смотреть на то, какой она была красивой в его одежде.
— Доброе утро, малышня, — хотел поцеловать ее в щеку, но она его опередила. Оставила беглый поцелуй и вскочила с кровати, в стеснении боясь посмотреть на его реакцию. — Какие мы смелые стали.
— Твое присутствие прибавило уверенности, — отшутилась Мира и перевела тему. — Кажется, у тебя сейчас звонок сломается. Кто-то яростно желает к тебе заглянуть с утра. Откроешь?
Женя знал, кто это. Подозревал после вчерашнего. Отправив Миру в душ, открыл-таки дверь. На пороге стоял Ярослав. А ведь утро так хорошо начиналось… Взгляд брата сразу же упал на внешний вид Жени. Учитывая то, что старший из братьев был в одних боксерах, делать поспешные выводы было вполне уместно.
— Где Мира? — без предисловий начал Ярослав, пройдя, не дождавшись приглашения.
— Принимает душ, — Женя надел штаны. — Ты не мог прийти чуть позже? Всего восемь утра, мне и Мире ко второй паре.
— Никаких тебя и Миры, Жень, ты вчера меня не понял? Схренали ты вообще уделяешь внимание моей девушке? Вот только не надо включать своего доброго самаритянина и говорить, что одной ей скучно, и ты, как принц на белом коне, решил спасти девочку от одиночества. В чем твой интерес? — напирал Колесников-младший. — Решил захомутать ее и сам получить от отца все привилегии, да? Тогда он тебе все простит и мигом примет в семью. Это твой план?
— Ты чертов идиот, если так думаешь, — недовольно помотал головой Женя. — Я не мелочный и никакие привилегии мне не нужны. Плевать я на них хотел. Мне за Мирославу обидно. Классная она девчонка, тебя искренне любит, пока ты своим хуем во все дырки тычешь. Ты не заслужил ее, Яр. Оставь ее в покое.
Ярослав сжал руки в кулаки, еле сдержавшись, чтобы не врезать брату. Он был прав! Мирославу он не заслужил, но а что ему делать? Отец не позволял ему выбирать, он решил все за него.
— Оставить для кого? Для тебя? — горько усмехнулся младший из братьев. — Не поверю, что ты с ней проводишь время только потому, что просто ей помогаешь не быть одной. Признайся, она тебе нравится?
— Жень, — послышалось из спальни. Мирослава вышла в коридор. Она неловко переминалась с ноги на ногу, держась за края мужской толстовки. — Ты сказал, я могу взять хоть весь твой гардероб, и я… — заметила Ярослава. — Ярослав?! Что ты тут делаешь?
— И тебе привет, любимая, — грубо отозвался парень. — Что с лицом? Не рада меня видеть? Я вам помешал?
— Яр, прекрати паясничать, — Женя закатил глаза. — Ведешь себя как дурак.
— Я хотя бы не сплю с чужими девушками!
— Мы не спали!
Мирослава встала между братьями, лицом повернувшись к Ярославу. Сложила руки на груди, тяжело дыша. Что он такое говорил? Откуда все эти мысли? Она бы в жизни ему не изменила. Она же его любит.
— То есть ночевать с чужим мужиком, когда у тебя есть жених, — нормально? Мирослава, что с тобой? Ты бы раньше себе такое не позволила, — осуждающе посмотрел на девушку Ярослав. — Я очень огорчен твоим поведением. Мне ты прикасаться к себе не даешь, ругаешься и обижаешься, если трону тебя как-то не так, зато с моим братом в одну кровать легла. Одежду его носишь. Я тебя не узнаю.
Пригляделся к рукам Григорьевой, заметив, что помолвочное кольцо на безымянном пальце отсутствовало. Это было плохим знаком. Нет, ее нужно было пристыдить, чтобы ощущала себя виноватой и не смогла бы от него сбежать. Иначе все рухнет, как карточный домик.
— А где помолвочное кольцо? — взял руку девушки в свою.
— Я… Я… Э-э-э… — пыталась придумать оправдание.
— Что ты? Сняла его, чтобы не чувствовать себя слишком виноватой? Нет кольца — нет жениха? Так ты подумала, когда снимала кольцо?
Он давил. Напирал и голосом, и телом. Она не могла этому противиться. Комок подкатил к горлу, слезы застыли в глазах. Не выдержав больше такого напора, Мира тихонько заплакала. Он никогда еще не смотрел на нее так холодно и так осуждающе.
— Ничего я такого не думала! — слезливым голосом прокричала она и убежала в коридор, начав разыскивать кроссовки.