— Мир, шутка не смешная, давай без нее, — очередная попытка коснуться девушки.
— Это не шутка, Жень. Ты невероятный, правда, но я больше не верю мужчинам. Прости меня.
Не стала его слушать. И смотреть не стала. Знала, как изменится взгляд со счастливого на расстроенный. Просто убежала в подъезд. Женя обессилено сел на мокрый асфальт, облокотившись на машину. Ударил пару раз кулаком по покрытию, разодрав костяшки, и усмехнулся. Сердце не верило в происходящее, пока мозг упорно ему доказывал, что все кончилось, так и не начавшись.
#9
Он сидел в своей мастерской и писал статью на конкурс. Работа отвлекала. Две недели прошло с момента поцелуя и её слов, а они так и молчали. Она его избегала, и чтобы больше не смущать ее, он попросил другого преподавателя взять пары, которые проводил у их группы.
За окном летели первые снежинки. Зима в этом году радовала. Середина декабря была не морозной, ветра не было и часто вставало солнце. Женя подошёл к окну, чтобы пронаблюдать за падением снежных хлопьев. Ему нравилось то, как медленно они летели вниз, задерживаясь в воздухе на пару секунд перед тем, как опуститься на асфальт. Но увидел он не снежинки и их полет, а Миру.
В сердце больно кольнуло. Она была так близко, но так далеко. Колесников засмотрелся на Григорьеву. Она стояла, подняв голову к небу, и ловила снежинки ртом, как маленькая девочка. Совсем маленькая. Волосы ее развевались на лёгком ветру, а на лице была беззаботная, детская улыбка.
Ему хотелось быть сейчас рядом. Разделить ее радость, прижать к себе, нашептать что-то очень нежное и долго ее целовать. Висевшая на крючке куртка словно специально попалась ему на глаза. Секунда на принятия решения, и уже через две Колесников спускался по лестнице.
Оказавшись на улице, он тихо подошел к Григорьевой сзади. Она все еще стояла с высоко поднятой головой и ловила снежинки ртом, что улыбнуло Женю. Мира всегда нравилась ему этой легкой непосредственностью и искренностью — тем самым, чего не хватало его другим девушкам.
Его руки ласково легли на плечи Мирославы, отчего она вздрогнула. Испугалась. Дабы развеять ее страх, Колесников нежно прошептал:
— Хватит от меня бегать, малышня, — прижал к себе, — я ужасно по тебе скучаю.
— Я не бегаю, — пробурчала она, повернувшись к нему лицом. — И тоже скучаю, без тебя стало совсем одиноко… Жень, давай вернем наше общение? Я была не права.
— Ничего себе, — усмехнулся он, — признаешь, что была не права? Вот это девушка — сама озвучивает такие вещи вслух.
— Потому что действительно была не права, — обхватила его спину ладошками. — На эмоциях тебе наговорила, еще и ты со своим поцелуем… Я тогда была совсем не в себе, а ты целовать меня давай. Что ты хотел? Чтобы я прыгнула к тебе в объятия? Сказала, что жить без тебя не могу?
— Нет, я просто хотел тебя поцеловать, — заправил прядку ей за ухо. — Было сложно удержаться.
— А сейчас?
— Тоже хочу.
— Целуй.
Женя обомлел.
— Что?
— Целуй меня, — огонек сверкнул в глазах девушки.
Поцеловал. Впился в губы страстно и требовательно. Она не отставала. Позволила ему насладиться поцелуем по-максимуму, и сама отдалась возникшему внутри желанию. За две недели успела соскучиться и каждый день вспоминала, как его губы ласково и неторопливо сминали ее, и как он смотрел на нее.
Оторвавшись от сладостной пытки, Женя обнаружил, что Мирослава смотрела на него иначе. Не боязливо и обыденно, а с трепетом. Сама льнула к его груди, обнимала. Осознала, что что-то испытывала к нему? Или с чего это вдруг такое потепление?
— Я долго думала, — вдруг начала Григорьева. — В общем, я не уверена, что у нас получится стать больше, чем просто друзьями, но… Я не против с тобой общаться и дружить.
— И ходить на свидания, — добавил за нее Колесников.
— Если только на приличные свидания, ну… Хотя чего я, ты же все знаешь, — густо покраснела Мирослава, вспомнив, какими подробностями делилась с Женей в чате.
— И пальцем к тебе не притронусь, пока сама не попросишь, — лукавая улыбка появилась на мужском лице.
— Не попрошу, — настаивала на своем Мира.
Но Женя знал, что она попросит. Она уже таяла в его руках. Вся такая нежная, красивая и очень любящая объятия, которые он готов был дарить ей. И дарил.
— Посмотрим, — взял ее руку в свою, переплел пальцы.
— Ничего мы смотреть не будем, — продолжала вредничать Григорьева.
— Даже кино не просмотрим вместе? — наигранно произнес Женя.
— Кино можно, — она вдохнула аромат его кожи, прикрыв глаза. — Но позже. У меня есть к тебе одна маленькая просьба… Если ты не откажешься, я буду очень благодарна тебе.