Ей хотелось топнуть ногой и сказать, что она не бука, но выглядело бы это как раз именно так. Поэтому она просто прижалась к его груди и довольно улыбнулась. Теплый, большой, родной. Женя был именно таким в ее глазах.
— Я не бука, он меня обидел. Имею право пообижаться, — пролепетала ему куда-то в шею. — Боже, как ты вкусно пахнешь.
— Не надо обижаться, он не со зла и очень переживает из-за произошедшего. Сам мне сегодня признался. Просто, ну, не твой он был человек. Не зацикливайся на этом.
— А кто мой тогда?
Любопытными глазами посмотрела на мужчину. Нагнувшись, Женя нежно коснулся губами мочки уха, провел пальцами по щеке, заставив ее прикрыть глаза. Шепнул:
— Я.
И поцеловал. Внутри у нее затрепетали все импульсы, по коже прошлись мурашки. Он не целовал ее, нет, любил. Маленькими шажками пробирался под кожу, оставлял внутри свои следы, перекрывал старые раны новыми — более приятными — ощущениями, и дарил чувство блаженства. Она таяла. Потихоньку сдавалась в его плен.
— Там Ярик нас ждет, — не могла отдышаться после поцелуя Мира. Щеки покраснели, ладони вспотели, и сердце колотилось, как ненормальное. — Иди к нему, я сделаю вам чай.
— Спасибо, — чмокнул в лоб и вернулся к брату. — Сейчас нам сделают чай.
— Классно, а то я пиздецки замерз. Давно я тут не был, — стал вертеть головой Ярослав. — Ничего не поменялось. Александра Николаевича только не хватает.
— Я бы не советовала тебе с ним сейчас встречаться, — Мира внесла поднос с чаем и вкусностями. — Он ужасно зол на тебя и хочет избить. Поэтому тебе повезло, что он сейчас со своей пассией.
— Хоть в чем-то повезло, — Ярик отхлебнул из чашки чая. — Спасибо тебе. Мир, я тут хотел сказать…
— Не хочу ничего слышать, я впустила тебя только ради Жени. Говорите уже давайте, что у вас там за важное дело.
Рассказали. Было ожидаемо: Мирослава устроила истерику. Никуда она с Ярославом вдвоем не пойдет, пусть он сам отвлекает своего отца. И дел она иметь с ним больше не собирается, а видеть их отца — ни за что. Но потом передумала. Дело все-таки касалось ее отца. Они помогали ей просто так, хотя могли бы и не делать ничего.
— Ладно, я согласна, но, — повернулась к младшему из братьев. — Руки не распускаешь, губы тоже. Не касаешься меня вообще.
— Хорошо, как скажешь, — условия были приняты. Чаепитие окончено. Договорились сделать все завтра.
***
Удивительнейшим образом все шло по плану. Ярослав и Мирослава разыграли перед Григорием Ивановичем счастливую пару, он поверил. Действительно предложил выпить чаю, и Мира случайно облила главу семейства Колесниковых. Ярослав быстро справился с поиском пароля в ноутбуке отца. Да, тот хранил пароли в сохраненных в настройках браузера, а пароль от почты вообще был в избранных. Отослал все Жене.
Когда «счастливая» пара покинула кабинет отца братьев, между ними воцарилось молчание. Ярослав боялся начинать разговор первым, а Мира просто не хотела. Села в машину и уткнулась в телефон.
— Я не хочу быть твоим врагом, Мира, — тихо произнес Ярик.
— Ты мне не враг, тебя просто нет, — отчеканила она, вытащив из сумки наушники.
— Прости меня, пожалуйста, — искренне просил он. — Я идиот, знаю. Должен был сразу во всем признаться, но не смог. Я не хотел разбивать твое сердце. Не хотел, чтобы ты исчезала из моей жизни. Господи, да я просто эгоист, вот и все. Но я больше не хочу им быть, поэтому прошу у тебя прощение за все. Ты была для меня невероятной девушкой, правда, просто я был таким мудаком, что не ценил это. Я не был тебя достоин. Но я не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Если сможешь, прости, большего я не требую.
Она задумалась над его словами. Одарила коротким взглядом, увидев на лице гримасу боли. Действительно раскаивался и переживал. Может, ей стоило его простить? В конце концов, благодаря его поступку она увидела в Жене не просто друга, а мужчину, которого ей теперь хотелось иметь рядом. Разве не было это плюсом?
— Хорошо, что ты понимаешь, что ты эгоист, мудак и идиот, это уже прогресс на лицо. Не знаю, повлияла ли так на тебя моя бывшая подруга, либо ты сам пришел к этому, но да, я вижу, что ты больше не хочешь быть вышеназванным. Ладно, — улыбнулась краешком губ Григорьева, — прощаю я тебя.
— Серьезно? — Ярослав ожидал чего угодно, но не такого быстрого прощения.
— Абсолютно, — пихнула его в бок. — Ты же все-таки мой друг, как-никак.
— Мирка, — припарковался он и на радостях заключил девушку в объятия. — Ты не представляешь, как мне было важно, чтобы ты осталась моей подругой! Я же люблю тебя, мышонок, люблю как самую прекрасную подругу. Кто еще сделает мне на день рождение торт и принесет его ровно в двенадцать часов ночи? Или съест все мои печенья, свалив это на пса?