— Это правда был пес! — рассмеялась Мирослава.
— Ну-ну, — поцеловал ее в макушку. — Я видел, как ты их ела.
— Ладно, да, это была я, — сдалась девушка, тяжело вздохнув. — Просто печенья были слишком вкусными, я не смогла остановиться.
Еще несколько минут они провели в воспоминаниях из детства и в хорошем настроении вошли в квартиру Жени, обрадовавшего их с порога еще больше. Операция по спасению Александра Николаевича была успешно завершена, осталось лишь дождаться утра, чтобы точно удостовериться в том, что все пошло по плану.
Выпив все вместе чаю и отлично побеседовав, стали расходиться по домам. Первым ушел Ярослав. После стала собираться Мирослава. Но Жене не хотелось ее отпускать.
— Останься со мной, — поймал ее за руку и притянул к себе. — Мне ужасно тебя не хватает.
Она не думала. Видела его глаза и плавилась. Глаза, в которых была любовь. Глаза, которые ее манили и гипнотизировали. Глаза, в которых она утонула. Не хотела более сопротивляться и отвергать его. Хотела быть рядом.
— С тебя футболка, — крепко его обняла.
— С удовольствием, — поднял ее в воздухе и отнес в спальню, поставив перед шкафом.
Сегодня ночью он будет ее обнимать, а она прижиматься к нему своим маленьким и теплым телом. Сегодня все будет иначе, и завтра тоже. Теперь все будет иначе, ведь она рядом, а большего и не надо. Разве что дождаться, пока ее сердце окончательно его примет, и тогда точно все встанет на свои места. По крайней мере, так он думал.
#11
— Жень, а почитай мне вслух, пожалуйста, — Мира легла рядышком так, чтобы видеть его целиком и полностью.
— Что будем читать сегодня? — он подошёл к полке с книгами и прошёлся пальцами по корешкам.
— Ты обещал легенду об Амуре и Психее, — требовала Мирослава.
— Хорошо, — взял книгу, открыл на нужной странице и начал читать вслух.
Уже вторую неделю она приходила к нему вечером, они вместе что-то делали. Он часто читал ей книги вслух, пока она лежала у него на груди и внимательно слушала. Сегодня не стало исключением.
Заслушавшись мелодичный голос Жени, Мира не заметила, как кончилась легенда. Женя захлопнул книгу и отложил ее на край кровати, крепче прижав к себе девушку. Она с полминуты смотрела на него задумчиво, а потом выдала:
— Я бы тоже поступила как Психея, — подытожила Григорьева. — Мое любопытство погубило бы меня. Вот как так жить и не знать, кто твой муж? Это же неправильно!
— В те времена много что было неправильно, поэтому не ищи там логики, — потрепал ее по голове, — лучше скажи мне, какие у тебя планы на завтра.
— А что будет завтра? — непонимающе спросила девушка.
— Как что? Завтра тридцать первое декабря, новый год, ты забыла?
Женя выпучил глаза, удивляясь ее забывчивости. Она точно теряла с ним голову. Ему это льстило.
— Ой, точно… А почему у тебя тогда елки нет и квартира не украшена? Ты не любишь этот праздник? — стала вертеть головой Григорьева в поисках хоть каких-то признаков праздника у Жени дома.
— Люблю, просто как-то не успел еще украсить квартиру.
— А давай вместе украсим? — повеселела Мирослава. Ее глаза загорелись, а на лице появилась улыбка.
— У меня елки нет, — почесал затылок, пытаясь вспомнить, куда припрятал коробку с украшениями. — И игрушек елочных тоже нет. Я обычно гирлянду на окно вешал и все, зачем мне вся эта мишура? Все равно один живу и праздную чаще всего тоже один.
Это надо было срочно исправить. Мирослава вскочила с кровати, посмотрела время и стала собираться. Быстро надела свитер и стянула с кровати ничего не понимающего Женю.
— Что ты делаешь, сумасшедшая? — еле поймал свитер, прилетевший в него.
— Как что? Одеваюсь! — констатировала факт Мира.
— Зачем? — неохотно надел теплую вещь и он.
— Мы идем покупать тебе елку, а потом ко мне домой за коробкой с игрушками и украшениями. Эту новогоднюю ночь у тебя будет празднично и красиво! — Григорьева была настроена решительно. — И ты не будешь один, я хочу отпраздновать этот новый год с тобой, если ты не против, конечно…
Под конец Мира замялась, сильно покраснев. Она боялась, что он мог ей отказать. Они еще не обсуждали, что значат все их поцелуи и проведенные вместе вечера, да и о чувствах не говорили, но она ведь знала, что он ее любит. Просто не знала, как сказать ему, что он ей тоже дорог. Но не как друг, теперь иначе.