За дверью опять раздались шаги несчастного слабоумного. Когда он поворачивал на площадке перед следующим пролетом, он задевал дверь рядом, и мальчик видел следы на ней. Подумать только, это происходит годами.
В дверь постучали. «Все-таки он пришел, — подумал мальчик. — Интересно, с подругой или нет. Пиво я купил».
Мальчик открыл и подумал, что кто-то ошибся дверью. Перед ним стоял незнакомый человек и улыбался. Потом мальчик понял, что это парик, черный парик с растаманскими косичками или обычный, который он сам заплел в косички. Очень странная шутка.
Мужчина был уже внутри, он закрыл за собой дверь и начал рыться в большой сумке, которую принес с собой.
38
В полночь Винтер вышел из такси у своего отеля, поднялся по ступенькам и открыл ключом наружную дверь. Сверху раздавались голоса, кто-то сидел у телевизора.
Голова казалась пустой, словно вычищенная джазом в «Голове быка» в Барнесе. Он досидел до последнего выхода Алана Скидмора на бис. Он играл, явно вдохновляясь Колтрейном, на тенор-саксофоне и немного на сопрано. Это лучшее, что есть в британской музыке, решил Винтер.
Он не напрасно провел там время. Голова стала свежей. Он и сидел там на сквозняке. «Джаз — как секс, — думал Винтер, — плохим не бывает. Если он отличный, то это замечательно. А если он не такой уж прекрасный, то все равно неплохо».
Он осознал, что после джаза ему не хочется секса, хотя он уже давно в Лондоне. На женщин в клубе он не смотрел, и пачка презервативов лежала нераспечатанной.
Он открыл окно и задвинул шторы. Он чувствовал, что от него пахнет дымом и потом.
В голове по-прежнему было пусто, он разделся, встал под душ. Со струями воды тело обретало обычную твердость и силу.
После он надел чистое белье и устроился на диване. Но во рту по-прежнему оставался привкус дыма, и он пошел и почистил зубы еще раз.
Снова сев, он спокойно сидел и прислушивался к музыке, которая продолжала звучать внутри его, постепенно стихая. Когда он лег, музыки уже не было, а в голову приходили обрывки разговоров и воспоминания о важном.
Среди тяжелого сна он вдруг услышал, как тенор-саксофон кричит ему, как в безумной медитации Колтрейна. И еще раз. Он так свистел и дребезжал, что Винтер проснулся и услышал, как надрывается мобильный, лежавший с зарядкой на полу у розетки. В комнате было темно.
Он сполз на пол и схватил телефон.
— Винтер.
— Это Стив. За тобой придет машина через десять минут.
Винтер перекатился и взял часы с тумбочки. Три часа ночи.
— Это случилось опять, — сказал Макдональд.
— О нет.
— Накинь на себя что-нибудь и спускайся.
— Где?
— Камбервель, между Пекхамом и Брикстоном.
— Отель?
— Да.
— Швед?
— Да.
— О Боже.
— Одевайся.
— Когда?
— Ночью. Эрик, одевайся, черт возьми.
Когда Винтер подъехал к отелю, комната была полна людей. Все было до ужаса знакомо.
— Я не мог ждать, — сказал Макдональд.
Он был бледен. Винтер молчал. В комнате продолжались работы. Все было залито кровью. В свете ярких ламп жутко блестели пластиковые пакеты техников.
— Пока не ясно, тот же убивал или другой, — сказал Макдональд. — Случилось это поздно вечером. Вот имя мальчика.
Он достал из кармана листок, дал Винтеру.
Мальчика унесли. Винтер посмотрел на следы на полу, вившиеся от двери до стула в середине комнаты.
Кровать была нетронута. На ней лежала кучка дисков. Опущенные жалюзи оставляли ночь за окном. Профессионально тихие голоса. Фотовспышки. Повсюду лежат пластиковые пакеты, подписанные буквенным кодом и цифрами: в них волосы, зубы, окровавленные кусочки кожи, человеческое мясо, выделения.
«Мы все в аду, — думал Винтер. — Ад на земле существует, он в этой комнате». Он повертел головой. Пустота теперь была заполнена кровью. От крови набухал лоб, кровь стучалась в барабанные перепонки. Макдональд быстро рассказал, что уже удалось узнать.
Это был критический час, решающее для всех время.
— Ему помешали, — сказал Макдональд.
— Кто?
— По лестнице проходил парень, что-то услышал и начал стучать в дверь.
— Что-о?
— Он сейчас внизу, там в вестибюле есть дверь в служебную комнату. Это сын хозяина отеля. Он умственно отсталый и к тому же в сильном шоке. Он сидит с отцом. Я пытался с ним поговорить, но без толку, сейчас хочу попробовать опять.