«Только вот куда?»
— Ты меня прости, Витя.
— Это за что?
— За всё что было и что будет, — сказал Однорукий,смотря в льдистые глаза своего друга. — Ты непременно услышишь, как из каждогоугла тебя дерьмом обливают, я, верно, тоже буду так делать, — Он короткопосмеялся, — но на свой счёт не бери.
— Не буду, — пообещал Виктор и почувствовал, как посердцу ползёт горечь. — Раз так, то вряд ли мы с тобой когда-нибудь теперьвстретимся, друг.
— Кто знает, как жизнь рассудит, — пожал плечамиОднорукий, — но скорее всего ты прав. Мне придётся лживо болтать о том, какойты ублюдок и стать примерным инквизитором, а тебе — скрываться, забыть о том,кто ты такой и стать новым человеком. Даже если мы и встретимся, то скорее, каквраги, а не как закадычные товарищи.
Виктор поднял голову к небу. Оно сияло лазуритом,тучи не смели приближаться к обжигающему солнечному диску. И тепло, онпочувствовал странное тепло, льющееся по его телу.
— В таком случае, я наконец-то тебе заряжу по самыеяйца, — рассмеялся Виктор и тоже поднялся с земли.
«Пора идти, — сказал он себе, — больше у меня нетвремени».
— Это мы ещё посмотрим, демон ты этакий, — Однорукийпо-братски обнял Виктора и тяжело хлопнул его по плечу. — Обещай не померетьтам.
— И ты тоже, — сказал Виктор, — а то я тебя лично вАду достану.
Виктор спрятал Кинжал Душ за пояс, подпоясался какследует и ушёл, скоро скрывшись за тесными стволами могучих, кряжистыхдеревьев. Солнце преодолело зенит и то небольшое тепло, которое оно дарило,стало неспеша ускользать.
Однорукий ощутил, как утратил частичку себя.
— Не плачь, — сказал он себе, смахнув с щекиединственную слезу, — мужики не плачут.
Глава XXVIII. Чёрное сердце
Бушуй стоял над телом своего отца и по тощим щекам мальчишкиручьём шли слёзы.
— Он умер, да? — Мальчик дёрнул Ворона за чёрныйрукав и взглянул на него светлыми, блестящими от слёз лазуритовыми глазами. —Умер?
— Да, — кивнул Ворон и положил руку на плечо Бушуя,— он умер.
Луна, рассекая громады туч, взошла на свой сумрачныйпрестол. Тьма одеялом спустилась на лес и сгустилась вокруг пацанёнка и таинственногочеловека в маске птицы. Она тянула к ним свои длинные, чёрные пальцы, скалиласьиз-под сгустков чащ леса, выглядывала из мрака, таящегося меж грядой тополей иберёз.
— Нам нужно его похоронить… — помолчав немного,сказал маленький домовёнок, топнув ногой. — Он это заслужил.
— Боюсь, что это невозможно.
— Это ещё почему?! — Видно, что Бушуй держался какмог, лишь бы не разрыдаться. Его маленькое тельце дрожало, он тяжело дышал исжимал свои маленькие кулачки. Слёзы шли из голубых глаз, как вода с водопада,но Бушуй не позволял себе разрыдаться. Отец бы ему этого не простил. — Онзаслужил это! Мы должны собрать веток, подложить под него и… поджечь! Чтобыбоги забрали его в Правь, и он бы пировал в чертогах Владыки Молний… — Мальчиквсхлипнул и, опустив голову, поплёлся собирать разбросанные всюду ветки и раздербаненныеостатки частокола. С неба начинал пробрасывать лёгкий снег, а ветер нежнокружил снежинки в медленном танце.
— Остановись. — сказал Ворон голосом, который нетерпел возражений. Мальчик, испугавшись, выронил ветки и закрыл глазами лицо,начав всхлипывать всё громче и громче. Ворон ступил по снежному ковру и,подойдя к мальчишке, присел на одно колено. — Ты ведь умный мальчик, Бушуй,разве ты не понимаешь, что сюда скоро придут?
— Мы их убьём, — выпалил паренёк и топнул ногой, —как вон того однорукого придурка!
Ворон взглянул на сваленного с ног калеку.Беловолосый, весь в шрамах и ожогах, он лежал около алтарного камня, свесивголову на грудь. Когда Бушуй и Ворон показались из глубокой, тёмной чащи леса,этот мерзавец почти их заметил, но чары умелого охотника быстро свалилибеловолосого на землю, погрузив в долгий сон.
— Я его не убил, — сказал Ворон, взяв Бушуя закрохотную руку, — а всего лишь усыпил, заставив позабыть, что он нас когда-либовидел.
— Он ведь виноват в том, что отец… — Мальчиксглотнул и утёр идущие слёзы. — Так почему мы его не убьём? Ты ведь сильный,убей его! Убей!
Ворон одёрнул мальчишку за руку и тот мигомуспокоился.
«Видать, отец не научил тебя манерам, щенок, —подумал он про себя, — что же, придётся мне этим заняться».
— Скажи мне, мальчик, что будет, если я его убью? —Глаза, пристально следившие за лицом Бушуя сквозь костяную воронью маску,налились кроваво-красным.
— Мы… отомстим, отомстим за моего отца, — промямлилтонким голоском мальчик и потупил голову. — Око за око.