– Нехорошо так про товарищей говорить, но мне почему-то кажется, что не поймают. Они не знают про них столько, сколько мы с тобой. Стратег исчезнет, как в прошлый раз, и неясно, где появится снова.
Но на этот раз она ошиблась. Стратег появился. И в Ленинграде.
На этот раз банда ограбила гострудсберкассу прямо под носом у властей: на Гоголя.
Вызов поступил рано утром. Мужчина шел мимо и заметил, что дверь кассы, которая должна начать работу только через десять минут, приоткрыта. Милиция прибыла на место быстрей быстрого, но грабителей уже и след простыл.
Действовали бандиты точно по той же схеме. На лицах – марлевые маски, на руках – перчатки, рассчитано все по минутам, перемещались так, словно знали помещение как свои пять пальцев, уходили по одному в разных направлениях. На тот момент в кассе посетителей не было, двух сотрудников, которые пришли пораньше, убили, одним словом, сработали четко и предельно жестоко.
И все-таки грабители допустили ошибку, даже две. Во-первых, раненая сотрудница сберкассы осталась жива. Ее доставили в больницу и сразу прооперировали. Сохранялась надежда, что, очнувшись, женщина сможет дать хоть какую-то зацепку.
Вторая ошибка была менее очевидной. В тот день директор трудсберкассы Данилко неожиданно взял отгул.
Именно этот факт стал основанием для того, чтобы подозревать его в сговоре с грабителями.
Все были в этом уверены. Кроме Анны. Не поддержал ее даже Лазута.
– Ясно же, что это Данилко на кассу навел! Ты видела, как он вел себя на допросе? Дрожал, как осиновый лист! Пот ручьем тек!
Он сидел за столом, а она кружила рядом, заходя то сбоку, то сзади.
Влияла.
– А ты на его месте веселился бы? Он же понимает, что под подозрением.
– Правильно понимает.
– Теперь подумай. Если бы он был заодно с грабителями, стал бы так очевидно подставлять сам себя?
– А что ему оставалось? Если бы остался на работе, бандиты по идее должны были его убить.
– Они не всех подряд убивают, а только тех, кто пытается дать отпор, сопротивляется. Сотрудников убивали, когда они отказывались выдать деньги. Мальчики тогда зимой громко закричали от страха. К тому же видели грабителей без масок. Заведующий на Садовой хотел ударить одного из них.
– А по-твоему, Данилко мог не сопротивляться? Он же директор!
– Мог инсценировать обморок, испуг. В конце концов, его могли ранить для виду.
– Раненому все равно пришлось бы давать показания.
– Верно. Все верно. Но послушай, Вань! Я дважды его допрашивала, и кое-что показалось мне странным.
– Я тоже дважды его допрашивал вместе с тобой и заметил его страх.
– Но вот вопрос: чего он так боится?
– Разоблачения, чего же еще! Нас!
– А мне показалось, что нас он боится меньше всего.
– Как так?
– Когда мы начинали выводить его на признание связи с бандитами, он не пугался. Он злился. Потому что не чувствовал за собой вины.
– То есть он ни при чем?
– Этого я не сказала.
– Тогда не понимаю.
– Я обратила внимание, когда именно он занервничал. Из его кабинета, куда бандиты тоже заходили, пропал портфель.
– Ну да. Данилко сказал, что там лежали бумаги. Отчеты какие-то.
– Именно в этот момент у него на лице проступил страх. Очень сильный, как мне показалось. Он не смог справиться с собой, потому что испытывал настоящий ужас.
– Хочешь сказать, что в портфеле не бумаги были?
– Нет, Вань, не бумаги.
– А что?
– Могу только предположить: что-то очень ценное. И, скорей всего, Данилко не принадлежащее. Он боится хозяина вещи, которая была в портфеле.
– Если вещь ценная, то почему в портфеле лежала? Глупо же!
– Возможно, в портфель Данилко положил ее, чтобы отдать хозяину, но не успел.
– А зачем отгул брал, раз у него в портфеле ценная вещь лежит?
– Вот это нам и предстоит выяснить.
Вечером позвонили из больницы: раненая пришла в себя, причем настолько, что сама потребовала встречи с милицией.
Анна с Бездельным выехали немедленно.
Сотрудница сберкассы выглядела плохо, но держалась молодцом.
– Гляди, старуха почти, а крепкая, – шепнул удивленный Макар.
Анна покосилась на него с неодобрением. Женщине всего лишь за сорок. До старухи далековато.
Вот мужики! Чуть за двадцать, и ты для них уже старуха! Ах, Макарка, Макарка! Вот стукнет тебе сороковник, посмотрим, каким стариком будешь себя считать!
– Товарищи милиционеры, – увидев их, приступила к делу женщина. – Желаю помочь следствию.
– Не торопитесь, гражданка, – сразу надулся важностью Макар. – Сначала ответьте на вопросы для протокола.
– Подожди, – остановила Анна. – Успеем протокол заполнить. Говорите.