Шли мы молча. Время от времени лис что-то бормотал, но мне не удавалось разобраться что. Да и, собственно, мне это не было интересно, я хотела лишь встретить Доминика, хотя начинала волноваться, как он меня примет. Всё-таки если он согласиться сделать вид, что отказа моих родителей не было, то ему придётся взять на себя ответственность за мой побег. Ещё одна ответственность. Самое нелюбимое слово для моего брата. Ответственность для него была тем, чего он пытался избегать всю свою жизнь.
– Дорогая моя, это Вы?! – подбежала к нам Лана спустя примерно полтора часа пути. – Что с Вами случилось?!
Замка Пламени ещё не было видно, она нас встретила на лесной тропинке. Лиса почему-то шла нам навстречу.
– Лана? – фыркнул лис. – Ты знаешь расхитительницу моих лофушек?
– Это невеста нашего вожака, – гордо выдохнула лиса. – Тебе бы стоило извиниться за то, что ты так её называешь.
– Она же…
– Тихо! Я с ней хочу поговорить, - шикнула Лана на моего провожатого, а после обратилась ко мне приятным доброжелательным голосом: - Итак, дорогая, расскажите мне, что с Вами случилось?
Я глубоко вздохнула, раздумывая над тем, как рассказать всё достаточно понятно и быстро. Спустя пару секунд ответ сошёлся в голове.
– Вчера ночью я бросилась догонять Доминика, но было слишком темно, я заблудилась в лесу и попала в его ловушку.
– Догонять? Господин вчера не вернулся. Он прислал стрижа с запиской о том, что вернётся сегодня. Должно быть, вы разминулись где-то в городе. Ничего страшного, моя дорогая. Я пошлю стрижа к нему. А пока пошли в замок. Отдохнёте, переоденетесь, раны обработаете.
Я, на мгновение забывшая от радости все неприятности, сделала шаг к Лане.
– Э, а я? – напомнил мой попутчик о своём присутствии.
– А ты… – Лана раздражённо пошевелила хвостами и ушами. – Благодарю за то, что ты проводил невесту нашего вожака в её новый дом. Ты свободен.
Лис заворчал, но всё-таки отправился прочь. Легко отделалась.
Дорога заняла ещё полчаса. Оказалась, что Лана всегда прогуливается в лесу после завтрака, а в этот раз ей просто повезло встретить меня. Она слушала подробности моей истории попадания в сети, охая и вздыхая на тех моментах, где я получала новую рану или начинала сильнее мёрзнуть.
В замке по распоряжению Ланы однохвостые подготовили мне горячую ванну. Погружаться в неё было немного больно из-за царапин и ссадин, но это уже казалось мелочью на фоне того, что я пережила. Платьев человеческого размера у лис, конечно, не оказалось. Вообще лисий гардероб всегда был скуден, ведь шерсть скрывала многое из того, что стесняются показывать люди, да и от холода защищала неплохо. Лисы вне зависимости от пола носили лишь набедренные повязки, завязывающиеся сзади над хвостами. Что-то подобное на человеческие сарафаны носили разве что кормящие матери и лисята, у которых ещё животик не зарос полноценной шерстью. Так же, на сколько я знала, некоторые любители человеческой культуры могли повязывать галстуки, носить шарфы и головные уборы, но это было скорее для красоты, чем для практической пользы. Только холодными зимами лисы могли укутываться в звериные шкуры, да и то не так сильно, как это делают люди.
Но что-то я увлеклась рассказом о лисьей культуре. Я не могла предположить, что мне предложат вместо моего грязного порванного платья. Оказалось, всё просто: мне принесли большой кусок ярко-синей ткани и предложили с помощью булавок и узелков соорудить из него подобие платья. С помощью Ланы и ещё одной лисы у меня это получилось. Платье вышло даже, можно сказать, праздничное, совсем не похожее на мои обычные серые повседневные. Закончилось всё промыванием ран слабым раствором спирта. Это было хуже, чем погружение в горячую воду, к счастью, оно закончилось быстро.
После меня накормили уже успевшим остыть после завтрака печёным мясом со свежей зеленью. Лана постеснялась сесть напротив меня или рядом, поэтому выбрала себе место на моей стороне стола за несколько мест от меня. Мне было скучно есть в тишине, так что вопреки запретам всех взрослых по поводу разговоров во время еды, я порасспрашивала лису. В особенности, мне была интересна она сама. Мне показалось, что мы могли бы стать хорошими подругами.