− Почему мы должны тебе верить? – голос Акамана приобрёл деловой тон.
− На этот вопрос ответы ищите сами, −волшебник надел маску и отправился прочь, давая понять, что разговор окончен.
И как теперь поступить? Стоит ли жертвовать невинной жизнью ради возвращения человеческого облика? Акамана сломили долгое изнурительное путешествие и незаслуженное, по его мнению, наказание. Он окончательно забыв о воинской чести, которой и до этого не всегда придерживался. Теперь это был другой Акаман, жестокий и готовый на всё, чтобы снова стать человеком. Курон не блистал умом и всегда слушал умного брата, так что без колебаний принял его сторону. Лишь Широн колебался. Он хотел стать собой, но ни хотел никем для этого жертвовать, даже незнакомкой, но он и понимал, что один в лисьем тело он не выживет. Он ещё пытался разубедить братьев, но они были непреклонны. А познав все тяготы жизни в теле ночного зверя, совершенного непохожего на человека, он и сам к собственному ужасу стал верить в том, что Акаман прав.
Однажды братья набрели на деревню, где жила девушка, любившая одна уходить в лес слушать птиц и которой пришлись по душе три лиса. Она совершенно их не боялась и не считала порождениями тёмных сил, расспрашивала лисиной жизни, а в ответ Акаман выдумывал всякие небылицы, от которых девушке становилось ещё интересней его слушать.
И вот народилась новая луна. Акаман пригласив не ведающую ничего жертву на «лисиный праздник у костра», а чтоб она не сбежала выкопали широкую яму, дно которой густо застелили сухой травой, еловыми иголками и ветками.
И вот жертва пришла на свою казнь. Курон уронил горящую ветку на дно ямы, и сухой ковёр быстро стал заходиться Пламенем, который разрастался и креп, словно чувствуя, что вскоре получит жертву.
− А где другие лисы? – удивлённо спросила девушка, подойдя к краю ямы и посмотрев в низ на ещё незагоревшуюся часть ковра.
− Скоро будут, − спокойно произнёс Акаман и толкнул нещадную вниз.
Чуть застонав от ушиба, она привстала с подстилки, испугано глянула на него, словно никак не могла поверить, что её обманули.
В этот момент внутри Широна снова взыграло чувство справедливости. Он кинулся за девушкой, схватился за её одежду зубами и помог выбраться, когда уже огонь изготовился лизнуть пятку своей испуганной жертве.
— Это не дело, брат! – прорычал Акаман и бросился на Широна, вцепившись ему в глотку.
Девушка не могла полниться от страха, глядя, как её недавние друзья сцепились на фоне разгорающегося Пламени. С другого конца ямы подоспел Курон, он вцепился девушке в руку и поволок её к огню. Она кричала и вырывалась, но от этого острые зубы только сильнее впивались в плоть.
Широн, не чувствуя боли, рванулся, оставив брата с клоком своей окровавленной шерсти в зубах, бросился в Курону и вцепился ему в заднюю лапу. Тот взвыл и отпустил девушку. Чёрный лис накинулся на младшего брата, но тот сумел извернуться. Он сам ничего не понял. Осознал всё только когда вопль боли растаял в пламени вместе с чёрной шерстью.
− Ты убил брата! – взвыл Акаман и набросился на перепуганного Широна. Тот, похоже, осознав, что натворил, почти не сопротивлялся и будто сам дал сбросить себя в огонь.
Когда и его крик растаял в треске пламени, Акаман осмотрелся. Никого. Девушка нашла в себе смелости сбежать. Рыжий лис остался один, осознавая, что невольно принес в жертву Пламени не юную девственницу, а своих братьев. Бог принял жертву, но человеческий облик так и не вернул. Акаман в ужасе осознавал, что всё кончено. Он словно слышал в треске огня смех жестоко бога.
− Простите мой эгоизм, братья, − простонал он и вдруг осознал: – Мы должны быть вместе! Так забери и меня, головешка!
Прокричав последние слова, рыжий лис прыгнул навстречу своим братьям в объятия лисиного бога…
Мне никогда не нравилась эта сказка. В детстве она пугала до дрожи и заставляла видеть кошмары. Я ни тогда, ни сейчас не понимала её мораль, видя лишь до краёв заполненную жестокостью историю о злом роке, ломающем даже закалённые умы воинов.
Я взяла книгу сказок из книжного шкафа в моей комнате, чтобы отвлечься от проблем и настроиться на приятные мысли перед сном. А вместо этого наткнулась на уже почти забытую мной сказку о трёх лисах, которую не сумела вспомнить по названию и которой впору пугать непослушных детей, и напугала себя. Эта сказка была словно метафорично сазана с моей судьбой, с тем кошмарным снов, который я увидела, превращаясь в лису. Не знаю, как, и не знаю, почему, но я вдруг почувствовала себя Широном, вяло плывущим по течению, но резко и неожиданно меняющим ход событий. Это меня и пугало. Что если и я, вдруг спонтанно совершу что-то такое, что обретёт всех и в том числе меня на ужасный конец?