− Мари, уведи её в дом. Быстро!
− Слушаюсь! – в панике кивнула ему девушка и с надеждой уставилась на меня.
− Пошли, − я развела лапами. Мне было, конечно, любопытно узнать, что там происходит, но я не могла подвезти Мелису и Северяна. Первая вообще приютила меня, бродяжку, от которой отказалась даже семья, в королевском дворце. Всё-таки об этом нельзя забывать.
Зайдя в поместье с главного входа, мы остановились, я осмотрелась. Всё выглядело куда богаче и пафосней той части дворца, в которой жили я и Мелиса: белые обои с мелким золотым узором в виде роз, колонны с позолоченными капителями, статуи ангелочков и огромные портреты членов семьи. На самой большой был изображён тот аристократ, который нас встречал, только более молодой. Рядом картина поменьше. Тот же самый старик-аристократ сидел в центре, за спинкой его кресла стояли два крепких мужчины, рядом с одним стояла красивая светловолосая женщина. Перед всеми на полу с игрушкой сидела девочка с длинными светлыми волосами в нежно-розовом платье и с зайчонком в руках.
− Смотрю, Вас заинтересовала картина, − всё ещё с волнением в голосе заговорила Мари. – Это семья Хасэ. Портрет написан десять лет назад. В центре глава семьи, господин Зигфрид Хасэ, слева его старший сын Альберт Хасэ, слева – младший сын Людвиг Хасэ и его жена Амалия Хасэ, а впереди внук господина Авраам Хасэ.
Прослушивать во второй раз скучнейшее переселение семьи этих аристократов, тем более не приправленное комментариями Северяна, было той ещё пыткой. Я едва не прижала уши, но сдержалась.
− Внук? Он же в платье, − переспросила я, чтобы не думать о том, о чём и так уже догадалась, рассматривая портрет ребёнка, но не хотела в это верить.
− Семейство Хасэ чтит древние традиции, по одной из которых мальчиков до 8-ми лет воспитывает мать и они обязаны тоже носить платья. Здесь господину Аврааму 6. Он уже тогда обожал зайцев и не выпускал их из рук.
− А волосы почему такие длинные?
− Госпожа Амалия, мать господина Авраама, считала кощунством остригать такие прекрасные золотые волосы.
Закончилось моё пребывание в поместье Хасэ очень скучно. Я ещё долго ходила по коридорам, а бедная жутко стесняющаяся меня служанка Мари рассказывала скучнейшие факты о своих господах. Например, что в поместьи эксклюзивные заграничные обои, сделанные на заказ, что глава семьи всегда носит с собой брошь в виде зайца, которая, по его мнению, приносит ему удачу в финансовых делах, и что в их зайчатине живёт более трёхсот ушастых семнадцати пород.
− А что ты можешь сказать о своём младшем господине? – наконец в лоб спросила я, не ожидая ответа. Всё-таки любопытство продолжало мучить меня.
Мари сразу немного замялась, но потом вдруг протараторила словно заученный текст:
− Он – гордость семьи и будущий наследник, однако сейчас сломлен недугом и не может с Вами встретиться.
Очень хотелось сказать: «А этот господин не тот ли «заяц», что скакал по зайчатине сегодня?», − но я промолчала. Я и так знаю ответ, а и этим могу нажить и себе, и своим спутникам лишних неприятностей.
Наверное, часа два прошли за унылой прогулкой по коридорам под скучные рассказы Мари. Я уже мечтала сбежать оттуда. Наконец по скрипу двери кабинета, мы поняли, что переговоры окончены.
− … прошу прощения, господин Хасэ, но лучше поспешить выехать до темноты, − донеслись до меня обрывки слов Мелисы.
Как позже выяснилось, переговоры немного затянулись, и хозяин предлагал остаться на ужин, от которого королевская советница тактично отказалась.
− И этот противный старик с нами дела вёл, и я так и не увидел Авраама, − Северян ударил хвостами по сидению и сложил лапы на груди, едва наша карета выехала за пределы поместья.
− Служанка мне сказала, что он болен, − начала я, желая выговориться поскорее, поделиться тем, что я видела…
− Что?! – вскрикнул Северян, едва дослушав меня. – Не мог он сойти с ума. Да и вообще, как ты могла решить, что это он, ведь видела его только на старом портрете.
Прежде, чем я успела как-то оправдаться, в разговор встряла Мелиса: