Теребя в левой лапе до недавнего времени часть себя, я наконец осмотрелась. Лес как лес. Только светлее, чем ночью. От падения с дерева я забыла, в какой стороне видела дорогу, а в какой поместье Хасэ, но после такого приключения лезть обратно было уже слишком страшно. Поломанные ветки над моей головой говорили сами за себя. Тяжело вздохнув, я осмотрелась ещё раз, но внимательнее, и…
К своему восторгу обнаружила за кустами малины, узкую тропинку, протоптанную лисьими лапами. Я, не поверив своим глазам, бросилась туда и, да, это была тропинка, которую я не смогла различить ночью. В ноздри мне ударил сладкий запах жареного мяса и печеных яблок. Была не была. Пойду на запах.
Подорожника тут не было, а оставлять за собой кровавый след не хотелось, так что, сорвав с кустарника молодой листочек, я кое-как замотала палец. Повязка выглядела плохо, но хоть не спадала. Обрадовавшись этому, я двинулась в путь, надеясь на лучшее.
Тропинка привела меня к лисьему домику, у которого в маленьком плетёном кресле-качалке дремала старая почти полностью седая лисица. Её хвосты и ноги были полностью скрыты клетчатым зелёным пледом, а левое ухо немного порвано. Возможно, за этим шрамом скрывалась интересная история, но узнавать её не было ни времени, ни сил. Нужно было спросить у этой лисы, как попасть в Замок Пламени, желательно не попадаясь на глаза. И лучше, чтобы меня не видели её родные. А если она меня увидит, то, может, родные посчитают, что она просто впала в маразм. А если так, то подскажет ли она мне правильную дорогу?
Нет, слишком много «если». Нужно действовать, а потом бежать, если что-то пойдёт не так.
Крадучись, между кустов, чтобы меня не заметили из окон, я подобралась к креслу и юркнула за него.
− Кто десь? – противным голосом проскрипела старуха и, прежде чем я успела ответить, сама сделала предположение, которое просто лишило меня дара речи. – Ты лиса, но сильно пахнешь лютьми. Мелиска, ты что, решила фернуться томой? Поратовала папушку на старости лет. Люти тоже не приняли тфоего фысокомерия? А я тепе гофорила, что нато пыть приземлённые.
Нужно было ответить, но я не знала, что. Пока я думала, лиса повернула голову, но её глаза всё ещё были плотно закрыты. На мгновение мне показалось, что она сейчас откроет глаза, увидит меня и поднимет тревогу. Да, глаза она открыла, но они… были бледно-серыми и абсолютно слепыми.
− Жаль, не моху уфитеть тепя, торохая. Ну, что ж ты молчишь?
− Я не знаю, что сказать, бабушка, − выдавила я из себя. Мне казалось, что она скажет: «Не ври, ты не моя внучка», но старуха поверила.
− Се сюта! – закричала она, на сколько ей позволяло старое горло. – Наша Мелиса фернулась!
Я пропала! Обезумев от страха, я юркнула под кресло, где было тесно, но такая маленькая лисичка, как я, там вполне вмещалась. Только бы старуха не начала качаться, а то мне будет плохо.
Послышались быстрые шаги.
− Мама, что опять случилось? – услышала я недовольный голос лиса.
− Мелиса пришла. Я с ней говорила.
− Эна, это уже третий раз за эту неделю, −тяжело вздохнула лиса. – Я понимаю, что Вы хотите её возвращения, но Элина запретила ей возвращаться, а Доминик…
− Как запретила, так и разрешила, − фыркнула Эна. – Элина сегда пыла и остаётся отходчивой лисой. Тем полее она ещё молота. Скоро поймёт сфои ошибки. Нельзя же репёнка проконять.
− Папушка опять умает, что тётя Мелиса пришла в кости? − пропищал откуда-то сбоку голос лисёнка. Видимо, малыш не выходил из дома.
− Милый, возвращайся за стол. Белки стынут, − ласковым тоном ответила мать и, судя по звуку сама ушла в дом.