Что-то в этой легенде напоминало одно из множества учений Света. Самое жестокое из них. И одно из немногих, что я, далёкая от любой из двух религий, знала, ведь из-за него в детстве мне иногда снились кошмары. Да и сейчас, вспоминая о нём, я невольно вздрагивала.
Да будет умерщвлена нечистая душа, ибо только так она будет способна возродиться в лучах Света.
− Воскрешение… − прошептала я вслух, всё ещё погруженная в свои мысли.
− Что? – переспросил Доминик. Его голос заставил меня вернуться в реальность. – Что ты сказала? При чём тут «воскрешение»?
− Воскрешение роднит веру в Пламеня и веру Света. И в обеих религиях это божественное чудо. Если я воскресну и буду на стороне Мелисы, то её примут и люди, и лисы…
Глава 28 Воскрешённая
− Что за чушь?! – фыркнул Вэб, нетерпеливо ударяя когтями по столу. – Мы живём не в древние времена, где поклонение божеству решает все проблемы! Кто поверит в божественное воскрешение в наше время?! Это просто смешно! Такой план мог придумать только лишившийся разума старик, помешавшийся на религии! А Мелиса… − он понизил голос, его тон стал подобающе серьёзным для статуса заместителя советника. − Мелиса не так стара и не так глупа. Думайте прежде, чем заявлять такие вещи.
Выслушивая его упрёк, я невольно прижала уши. Лимб, однако, слушал своего заместителя, качая головой, но при этом не перебивал.
− Религия – мощное оружие в умелых руках, − спокойно проговорил он, когда Вэб закончил. – Пусть для нас, светских персон, сама идея воскрешения звучит смешно, как среди людей, так и среди лис есть множество верующих, считающих друг друга врагами. Им уж точно придётся по вкусу эта история, если умелый оратор, которым, конечно же, является Мелиса, скажет правильные слова.
Много красивых слов, но я не поняла ничего из сказанного. Глянув на брата, увидела, что он находится в таком же недоумении. Пристыженный Вэб сверлил взглядом стену, всё ещё тихонько выстукивая по столешнице какую-то мелодию. Похоже, это его успокаивало. Как хорошо, что тут все свои и не обязательно скрывать эмоции. Сомневаюсь, что он так вёл бы себя, если бы тут была, например, так самая Мелиса.
Заметив, что его красивые слова никто не понял, Лимб тяжело вздохнул:
− Я говорю, что Вашим воскрешением она примирит две религии. Возможно только внешне, но не суть. Обе церкви станут её союзниками, да и ещё воскрешённая будет на её стороне, а там…
Советник выдержал драматическую паузу.
− А там уже вопрос времени, когда лисы свергнут меня, − тяжело вздохнул Доминик и снова замолчал.
− Тогда вожаком станет Северян, − решилась продолжить я. − То есть… хм… лесом тоже будет править королевская семья? Получается… эм… что это план по захвату леса?.. – только проговорив последний вопрос, я это осознала.
Лимб только развёл лапами, что могло означать как «совершенно верно», так и «кто знает?».
− В любом случае, этот план провалился. Я же с вами, − воодушевилась я. − Теперь можно использовать его против самой же Мелисы.
− Уж точно всё не так просто, как Вы говорите, − наконец подал голос Вэб. Мельком он глянул на Лимба. Когда тот кивнул, продолжил: − Если эта лисица сумела уговорить церковь Света распустить слух об убийстве белой лисы, то у неё там связи, а следовательно, на нашу сторону их будет переманить не так просто. Они-то точно знают, что не убивали белую лису, а значит, она не воскресала.
— Значит, объявим о том, что и церковь Света, и королевская советница – лжецы, а белая лиса жива и здорова, − заключил Доминик, с облегчением плюхнувшись в соседнее со мной кресло.
− Лучше напишем письмо о том, что знаем правду и можем её открыть народу, если Мелиса не выполнит условия, − хищно оскалив клыки, заявил Лимб. − Она печется о своей репутации, так что будет плясать под нашу дудку.
− Какой же ты любитель шантажа, − ухмыльнулся Доминик. – Хорошо, давайте решим, что у неё потребуем взамен на наше молчание.
Лимб и Вэб остались в кабинете сочинять письмо для Мелисы, а Доминик, приобняв за плечо, вывел меня за двери и повёл в мою комнату. Он мог бы поручить это служанке и, наверное, если бы не получал известие о моей смерти, так бы и сделал. Но теперь, однажды потеряв меня, брат боялся отпустить. Даже это письмо, которое должно перевернуть игру и стать одним из самых главных ходов, ему было не так важно, как просто уложить спать уставшую от долгой дороги, бессонной ночи и едва закончившегося собрания сестру.