Я невольно вспомнила мой сон.
− Ты в него веришь? – как можно более мягким тоном спросила я. Всё-таки такой каверзный вопрос может и разозлить, хотя толстокожая Руна, скорее всего, просто отшутится.
− В какого? В Пламеня? Да, я, вроде, не лисёнок уже, чтобы верить в сказки, − после этих слов она всё-таки осмотрелась. – Это просто выражение такое. У вас, людей, аналогичного что ли нет?
− Есть. А ты чего так озираешься? Боишься, что рядом верующий?
− Ага, попробуй старикам сказать, что в сказки про Пламеня не веришь, так они шкуру живьём сдерут. О, кстати, о шкуре. Это, конечно, слухи, но… говорят, что у главной церкви Света сегодня утром вывесили шкурку белой лисы, выделанную как будто на шубу. Поэтому Доминик в город и пошёл. Но эй, как это может быть правдой? Белая лиса одна, и она со мной.
Радость дружеской беседы сменилась тревогой.
Мелиса…
Если то, что она мне рассказывала про связь цвета шерсти с ромбами, правда, то любую лису она могла сделать белой, а потом…
На сколько жестока эта Мелиса?
− Эй, − окликнула меня Руна. – Ты чего задумалась. Я же говорю: ерунда всё это, если ты здесь. Слугам просто поговорить не о чём. Да и если бы оно было правдой, это был бы такой жест неуважения к лисам, словно мы не лучше животных, которых пускают на шубы.
− Да, − заставила я себя кивнуть. – Конечно, это не может быть правдой.
Я так сказала, но это было скорее то, во что мне хотелось поверить, чем то, что я думала на самом деле. Всё-таки я не хотела пугать подругу своими подозрениями, к тому же был ведь ещё шанс, что это всё выдумка.
Дальше мы говорили на отвлечённые темы, чтобы не портить друг другу настроение. Например, о еде, что подавали в королевском замке, о нарядах, которые мне приходилось там носить, о забавной заячьей болезни юного Хасэ. Мы бродили по лесу до темноты, в основном собирали кислицу. Но разок, выйдя на дорогу людей, нашли на её обучение мать-и-мачеху. А после у поваленного бурей старого дуба, вокруг которого всё было изрыто дикими кабанами, искавшими жёлуди, доверху набили корзинку строчками, полуядовитыми весенними грибами, которые, по словам Руны, в замке хорошо умели готовить, так что яда можно было не бояться.
Когда мы вернулись, в кабинете Доминика горел свет. Не смотря на подступивший за время долгой прогулки голод, я распрощалась с Руной, направлявшейся на кухню со всеми находками, и отправилась на встречу с вожаком.
Вся троица управленцев уже ждала меня в кабинете.
− Здравствуй, − тяжело вздохнул Домик. По его тону было понятно, что он хотел сообщить плохие новости. И, похоже, я уже знала какие.
Глава 31 Пять хвостов
− Здравствуй, − тяжело вздохнул Доминик. По его тону было понятно, что он хотел сообщить плохие новости. И, похоже, я уже знала какие.
− Кого убили вместо меня? – отбросив приветствия, резко спросила я.
Конечно, Мелисе нельзя было верить, но, исходя из прошлых событий похоже, всё, что она рассказывала о ромбах, было чистой правдой. Прирастить или бесследно убрать с помощью них хвосты невозможно, но вот сменить цвет с рыжего на белый − проще простого.
− Так ты уже в курсе. Тем лучше, − вместо вожака заговорил Лимб. – Пока мы ещё не выяснили личность убитого. В клане полтора десятка пятихвостых.
− Будь проклят этот Свет! − чертыхнулся Вэб, но тут же затих под недовольным взглядом своего начальника. Младший советник нервничал заметно больше остальных, все его шесть хвостов мелко дрожали. Скорее всего среди этих полутора десятков был кто-то из его родных.
− Я лично убедился, что это настоящая лисиная шкура, − заговорил Доминик, стараясь даже здесь выглядеть уверенным, но голос брата предательски дрожал. – Людям нельзя простить такой плевок в лицо клану. Но что мы можем сделать? На этом собрании мы должны решить каким будет наш ответный ход.
− Так это же не люди, а Мелиса всё это подстроила! − выпалила я. – Люди просто пляшут под её дудку. Да и вообще из рыжей лисы сделать белую может только лиса, которая хорошо обращается с ромбами. А таких умелых, насколько я знаю, немного. Мелиса – одна из них. И вообще, нам не стоит ли сначала выяснить, кого именно убили?