Я осталась одна. Стук сердца был тут единственным звуком, что внушало ужас. Помотав головой, я начала произносить вслух слова речи, который тут, под землёй, казались проповедью какого-то подпольного учения.
− Люди, я была по ту сторону этого мира. Я видела Света и видела Пламеня. Они едины! Они – это огонь, который… Чёрт! Как там дальше? – я снова достала листок и прочитала. − Они – это огонь, который заливает тьму вокруг ярким белым светом. Люди созданы из Света, а лисы из Пламени…
Я успела три раза повторить речь. В последний раз я даже не подглядывала, что дарило мне надежду на то, что я могу это сказать перед толпой.
Помещение для служителей церкви оказалось кладовкой. Здесь в ящиках теснились украшения для разнообразных праздников и инструменты для их развешивания и снятия. Здесь на стене ещё был канделябр с одной единственной догорающей свечой, слабо освещавшей помещение, но этого было достаточно, чтобы увидеть выход.
За дверью оказалось то самое помещение, где проводились богослужения. Только сейчас оно было тёмным. На улице догорал закат. Голос священника доносился откуда-то снаружи, слов было не разобрать. А в тёмном помещении кипела работа. С слабом свете я увидела огромную бочку, установленную под наклоном к столу священника. Вокруг какие-то механизмы, у которых передвигались крепкие мужчины. Что происходит? Для чего всё это нужно? От этих вопросов меня отвлекла подошедшая Мелиса с каким-то предметом в лапах. Он больше всего походил на цветочный венок, но точно сказать при таком освещении было нельзя.
− А ты почти опоздала, − вместо приветствия строгим тоном начала лиса. – Ну, да ладно. Эта штука – устройство, что придумали наши учёные: если достаточно быстро крутить колёса, оно будет светить, при чём очень ярко. Этот свет будет очень похож на солнечный. Когда начнёт светить, встанешь перед ним и медленно пойдёшь к выходу. Когда окажешься на улице, скажешь свой текст, а потом я разожгу огонь. Не бойся, он тебя не обожжёт. Когда будешь уверена, что народ тебя не видит – дело сделано. И главное: не оборачивайся, что бы не происходило и как страшно тебе бы ни было, смотри всё время на людей. Всё понятно?
От волнения я не поняла почти ничего, хотела переспросить, но Мелиса надела мне на голову то, что держала в лапах, и заявила:
− Даже если понятно не всё, времени разъяснять подробнее у меня нет.
После этих слов она быстрым шагом направилась к двери, там стоял человек в церковном балахоне, и спряталась в его одеяние. Человек сразу же вышел прочь вместе с лисой.
Я осталась наедине с не обращающими на меня внимания и занятыми своей работой мужчинами. Сердце колотилось. То, что мне надо сделать и сказать, всплывало в памяти обрывками. В ноздри ударил запах цветов с венка на голове.
В дверном проёме я увидела, как вспыхнула, развевающаяся, словно флаг, лисиная шкура. Затаив дыхание я смотрела на то, как она горела, потом огонёк, отделившийся от неё, пополз ко входу в церковь и потух в центре зала. Похоже, кто-то насыпал дорожку чего-то горючего, незаметного в темноте. Как только огонёк потух, мужчины начали крутить ручки, приводя колёса механизма в движение. От огромной бочки послышался какой-то гул, а в следующее мгновение в ней вспыхнул яркий будто солнечный свет, мощным потоком заструившийся наружу.
− Давай! Быстрее! – с жаром зашептал ближайший ко мне мужчина, не переставая крутить ручку.
Тут я вспомнила, что уже несколько минут стою и просто смотрю на этот свет. Я подбежала и встала по центру луча. Передо мной ковровой дорожкой распласталась моя тень. Несмело я пошла по этой дороге, слыша только собственные дыхания и сердцебиение. Каждое мгновение казалось вечностью.
Но вечность прошла. Я оказалась перед толпой людей, направивших на меня взгляды, полные удивления и страха. Тут я вспомнила, что должна говорить, но все слова вылетели из головы. Что ж делать? Листок остался в церкви, да и как в такой ситуации подсмотреть?
Нет, нельзя паниковать. Нужно успокоиться и вспомнить. Я глубоко вздохнула, очистила разум, первые слова пришли через мгновение.
− Люди, я была по ту сторону этого мира, − громко заговорила я. На удивление, голос не дрожал, хотя сердце всё ещё колотилось. – Я видела Света и видела Пламеня. Они едины! – я смотрела сквозь толпу, забывая о том, где нахожусь. Заученные слова лились из меня без особого труда. Это немного успокаивало. − Они – это огонь, который заливает тьму вокруг ярким белым светом. Люди созданы из Света, а лисы из Огня, но мы не противоположны, а лишь части одного целого. Целое никогда не будет едино, пока его части не могут быть вместе!