− Угу, − только буркнул мой брат, не отвлекаясь от работы. Он писал черновик письма к королю, жуя вяленое мясо.
Тело Лимба уже убрали слуги, получившие приказ подготовить его к похоронному обряду. У этого лиса не было семьи, он буквально жил работой, поэтому и в последний путь его тоже должны были провожать здесь. Вэба же заключили под стражу, так же связав лапы, как и Мелисе. Казалось, можно было уже отдыхать и праздновать победу, но… корона лишилась своей советницы, так просто это решиться не могло. Вот Доминик и строчил письмо королю, пока он не прислал сюда солдат.
− Грета, я, конечно, понимаю, что ты шокирована, но… − брат замолчал, пытаясь подобрать слова, − Если мы хотим, чтобы этот кошмар кончился, мы должны составить это письмо и отправить, как можно быстрее. Северян, ты тоже помоги. Отсутствие санкций за похищение советницы – это, конечно, хорошо, но не стоит ли попросить чего-то ещё? Или это уже будет слишком нагло? Вы как оба считаете?
Я промолчала, моя голова никак не хотела думать о столь сложных материях политики. А вот Северян нашёлся быстро:
− Ты прав, этого недостаточно. Тем более, со стороны это смотрится так, будто вы похитили не только Мелису, но и меня.
− И что ты предлагаешь? Просто написать, что мы отпускаем Мелису, а ты остаёшься по своей воле как-то маловато, не находишь? Как мы сможем подтвердить свою волю в письме?
− Хотя, нет… Если подумать, то подтверждать и не нужно, − покачал головой чёрный лис. – Уверен, были свидетели, которые подтвердят, что я содействовал вам в побеге. Но напиши, что они не разгласят историю о том, что я принц людей. И вообще, моё имя достаточно известное, нужно бы его сменить и придумать легенду. Например, что я чужестранец, который забрёл в эти земли во время всей этой заварушки с белой лисой и решил тут остаться. А так как во дворце будут знать правду, нам нужно их молчание.
− Верно говоришь, − кивнул Доминик. – Но тогда новое имя нужно и Гретте, чтобы вдруг что, сказать: «Нет, она не та самая белая лиса, это просто совпадение».
Северян согласно кивнул.
− Я думаю, договора о ненападении и неразглашении будет достаточно. Если мы слишком обнаглеем, то мы получим вооружённое нападение, а не подписание бумаг.
Я не встревала в этот разговор. Все моральные и физические силы оставили меня, я еле сдерживалась, чтобы не уснуть. Но всякий раз, когда опускала веки, я видела мёртвые глаза Лимба и отпечатавшийся в них ужас. Я вскакивала, моё сердце бешено колотилось, а эти два лиса, словно не замечая меня, продолжали свой разговор о политике. Моя усталая голова не могла вникнуть в суть, хоть и пыталась изо всех сил. Ритм сердца становился медленнее, и я проваливалась в ещё один кошмар. Мёртвый Лимб менялся на Майю, лису, что погибла, защищая меня и Доминика, и которую я почти не знала. Майя превращалась в Пламеня. И я не могла понять, доволен ли мной лисий бог или на что-то сердится. Его огненная морда не выражала никаких эмоций, а в глазах бушевали все и сразу. Вдруг я поняла, что вместо Пламеня смотрю на Таффика, и эту бурю эмоций испытывает он. Мои уши краснели от стыда, когда я пыталась объяснить всё нависшему надо мной человеческому силуэту…
− Грета, − стучался сквозь тревожный сон чей-то мягкий приятный голос, родной и добрый. – Грета…
Я проснулась и увидела перед собой брата.
− Я бы тебя отнёс в спальню, но не так силён, как хотелось бы, да и устал за эту ночку.
Я кивнула. Сил говорить уже не было. Я просто прижалась к Доминику, все тревожные сны растаяли. Пусть он и был причиной одной из этих тревог, он всё ещё был моим любимым братом. А всё обговорить, у нас ещё будет время.
На ходу жуя вяленое мясо, чтобы не свалиться где-нибудь по дороге, я добралась до своей спальни, несмотря на светившее в окно по-летнему жаркое солнце, плюхнулась на кровать и сразу провалилась манящую обволакивающую тьму…
Глава 45 Всё не может окончится так…
− Но если Лимб говорил правду, то получается, что ты убил не просто предателя, но своего родственника, − снова я завела этот разговор, поправляя шерсть на лице перед зеркалом. Со смерти советника уже прошло два дня, так что я успела примириться со всем случившимся, хотя вопросы всё ещё оставались.