Элизабет, преждевременно родив дочь, подтвердила все свои гневные возражения по поводу рождения сына. После ее смерти Джордж полностью с ней согласился. И в прошедшие годы он продолжал верить, что Валентин действительно его сын. Он до сих пор не сомневался в этом, но ему хотелось, чтобы у мальчика сильнее проявились черты Уорлегганов, как у его сестры Урсулы.
Во внешности и поведении он имел больше сходства со своим единоутробным братом Джеффри Чарльзом Полдарком в том же возрасте. Когда Джеффри Чарльз жил с ним под одной крышей, то был для Джорджа постоянным источником раздражения, занозой в заднице. В то время Джордж винил во всём кровь Полдарка, текущую в жилах пасынка, и считал, что из этой гнилой породы не выйдет ничего путного. Но ведь возможно, раз Элизабет являлась матерью обоим, что частично виновато семейство Чайновет. Джонатан так и остался пустым местом; но мать Элизабет, урожденная Ле Грис, была требовательной и решительной женщиной, так что своеволие и порочность Валентин мог унаследовать от нее. Это самое подходящее объяснение.
В любом случае, Джордж избежал необходимости лично объяснять или сообщать о предстоящем браке. За него расскажет письмо. Когда вернется Валентин, события уже свершатся, Джордж остепенится и окончательно установится новый порядок.
Когда девицы Тревэнион удалились, в гостиной на первом этаже сидели только трое пожилых мужчин, которые пили портвейн, вытянув ноги к огню.
Сэр Анвин Тревонанс, рано утром покинувший Техиди, заказал экипаж, чтобы уехать в Лондон в половине девятого утра, поэтому он сказал, что хочет спать и вынужден покинуть двух других.
— Вы упомянули о своем предприятии, — заговорил Джордж. — Надеюсь, оно будет успешным.
— Верно, — ответил Анвин. — Повышение цен на медь делает предприятие весьма многообещающим. Сомневаюсь, что в ближайшем времени они снова снизятся. Но ехать так далеко! Когда я продавал Плейс-хаус, то думал, что покончил с поездками по рытвинам.
— За исключением того, что вы всё еще представляете Бодмин в Палате, — добавил майор Тревэнион.
— Да ну. Кого это волнует? Сейчас ведь не ожидаются выборы.
— А мистер Поуп благосклонно относится к предприятию? — поинтересовался Джордж.
— Куда уж там! Упрямый, как больной сапом конь. Я бы уже послал его ко всем чертям, если бы не его красотка-жена, которую он каким-то образом заманил в свои сети. Боже, что иногда случается с женщинами! Чем лакомей кусочек, тем тщательней он спрятан, когда ты ищешь супругу, а затем милашка выскакивает замуж за тощего, как спаржа, старика, в котором, как предполагаю, уже угасла жизненная сила.
— Вероятно, главную роль здесь играют деньги и благосостояние, — холодно заметил Тревэнион.
— О да. Да. Увы, увы.
— Так как вы намерены поступить? — спросил Джордж.
— Поступить с чем? — Анвин встревожился, будто боясь, что прочли его мысли.
— Как вы поступите с шахтой?
— Ах, это. Естественно, буду продолжать работу! Он не может этому помешать. Никакой суд на земле ему не поможет... А кстати, как поживает ваша шахта? Всякий раз, когда я бываю в Плейс-хаусе, вижу, как она коптит.
— Спинстер? Весьма скромно. В прошлом году мы получили незначительную прибыль, но расходы постоянно растут.
— Что заставило вас закрыть Уил-Пленти дальше вдоль побережья? Ведь там были хорошие залежи меди, верно?
— Высокосортная руда. Такие шахты недолго приносят хороший доход. А раз такие предприятия обнаруживают признаки скорого истощения, то важно закрыть их, предотвратив неизбежные потери. — Джордж прищурился. — Как мы закрывали и прежде. Уил-Проспер, к примеру. И Уил-Лежер.
— Которую ведь вновь открыли, верно? Тренеглосы и Полдарки.
— Успеха им в этом, — съязвил Джордж. — Оттого, что копнешь поглубже, медь не появится.
— Что ж, мы надеемся, что руда лежит неглубоко. Признаки обнадеживают... Кстати, мы хотим дать имя предприятию. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
— Может, Уил-Поуп? — предложил Тревэнион и расхохотался.
— Если вам интересно, — продолжил Джордж, — у нас появится ненужное оборудование из Уил-Спинстер и лестницы из западного ствола шахты, который мы закрываем. Можем договориться о цене.
Джон Тревэнион, изрядно выпивший, продолжил в том же духе:
— Если есть Уил-Спинстер, то почему бы не назвать Уил-Вёрджин, а? Где Старая дева, там и Девственница. Или Жена и Вдова?