— Продолжай, — тихо попросила она.
Но продолжать нужно было очень аккуратно. Он покопался в памяти, восстанавливая ту сцену. Низкие балки под потолком, кружки и стаканы на барной стойке, два потных официанта, одноногий мужчина на табурете в углу играет на аккордеоне, два шелудивых пса, пробравшихся в зал, компания моряков с фрегата, слепой с пустой кружкой, распевающий от нечего делать, пара пьянчуг спят в углу на опилках. Шум, дым, жара и нескладный гул голосов. А затем — вторжение, музыка резко обрывается, крики, топот ног по залу, перекрытые выходы, голоса офицеров, команды... Две или три потасовки, в одной из которых Пол отбросил вербовщика, заявляя, что он джентльмен, за что и получил по голове.
— Продолжай, — повторила она.
— Меня никогда не хватали, ты знаешь об этом, Клоуэнс. Хотя пару раз я был очень близок к тому. Меня никогда не ловили, ни разу после того случая с яблоками. Не очень-то приятно быть пойманным. И вот он я, в такую расчудесную ночь, с мешком золота в кармане, половина которого принадлежит тебе, и ее совсем не стоило брать, но она лежит в кармане с остальным. И... и ты меня ждешь. Это было хуже всего. Ты ждешь. Если бы я сдался, я бы потерял всё!
Он поморщился, пошевелив ногой.
— Когда я был на борту «Бесподобного», схватки были всегда честными. На каперах обычно ходят лучшие моряки, понимаешь. Во флот никогда не возьмут сухопутную крысу, если можно схватить капера. И, знаешь, зачастую нас больше пугал вид британского фрегата, чем французского. Но меня никогда не ловили. А теперь... К счастью для нас, таверна была переполнена. Им потребовалось время, чтобы построить пойманных и разглядеть свой улов. Позади меня была дверь из зала в заднюю гостиную. Ее охранял один моряк с мушкетом. Ты же знаешь, что у меня за нож?
— Да... — она уставилась на него, широко раскрыв глаза.
— Его не надо открывать, ты знаешь, лезвие выкидывает пружина, как только достанешь из ножен. Ну вот... пришлось угостить им морячка. Пол рядом со мной держался за свою разбитую голову, но когда моряк упал, я подтолкнул Пола в дверь. Другие вербовщики не могли стрелять, иначе они бы попали в людей в зале. Мы пронеслись через дверь и следующую комнату, словно за нами гналась смерть. Да так оно и было. Когда мы выбрались, они открыли пальбу, тогда я и поймал пулю; мне повезло, что она меня не остановила. Та часть города возле реки состоит из лабиринта улочек. Мы поворачивали, петляли, задыхались от бега. Забавно, что не считаешь себя трусом, пока не начинаешь бежать. И кишки не завязываются узлом. Со мной так было много лет назад, когда я сбежал из шахты. Мне казалось, что я снова убегаю из той угольной шахты... — Стивен опять поежился. — Они недолго за нами гнались, иначе бы растеряли остальных. Как-то мы сумели удрать. Я оторвал клок от своей рубашки, остановил кровотечение, перевязал рану. Пол тогда был не так ярко разукрашен, это сейчас синяки и раны проявились; мы подлатали себя и решили на голубом глазу вернуться в отель. Никто ничего не заметил. В среду мы сели в экипаж. Признаюсь, я с облегчением выехал из Плимута. Они могли устроить облаву и найти нас.
Клоуэнс поднялась и подошла к окну, а затем повернулась и взглянула на Стивена издалека. Близость к нему всегда мешала ей судить беспристрастно.
— А как же моряк?
— Который?
— Которого ты...
— А, это был легкий удар. Он уже поднимался на ноги, когда я захлопнул дверь перед их носом.
— Тебе не стоило туда отправляться, — сказала она.
— В Пензанс? Плимут? Или в таверну?
— Ну что на это ответить?
— Клоуэнс, любовь моя, риск — моя вторая натура. Меня сурово воспитывали, ты знаешь. Для меня жизнь всегда была борьбой. Что-то вроде борьбы. Если кот растет диким, его сложно приручить. Ты так хочешь приручить меня?
— Я не уверена, — пожала она плечами.
Он улыбнулся, обнажив выбитый клык. Но его вид успокаивал. В нем не ощущалось борьбы по отношению к ней.
— Тот, кто живет в порту, всегда рискует встретиться с вербовщиками. Особенно моряк. Об этом мне надо было подумать лучше. Я обещаю, что в следующий раз буду думать лучше.
— А будет и следующий раз?
— Может и нет. Вряд ли будет, ведь мне есть что терять, так?
— Но в этот раз ты рискнул.
— Да, признаюсь. Я виноват. Но я не продумывал все настолько тщательно. Я не видел риска. По крайней мере... всё хорошо, что хорошо кончается.
— А это закончилось? — Клоуэнс едва улыбнулась.
— А разве нет?
— Если ты так утверждаешь, то, вероятно, так.