Глава девятая
«Герб пройдохи» — небольшой постоялый двор неподалеку от церкви Сола, на улице, ведущей в Фернмор, дом Келлоу. В 1770-1780-х годах таверна старого Джо Тресиддера, брата Джонатана Тресиддера, когда-то главного пайщика Уил-Рэдиант, процветала, шахтеры часто наведывались в это заведение. Но закрытие Грамблера в ноябре 1788 года стало для таверны смертельным ударом, от которого уже нельзя было оправиться. Появление простецких пивнушек и забегаловок, где распивали контрабандное спиртное, усугубил положение, а когда Джо умер, некому стало продолжить его дело.
Так что старая таверна прекратила существование. Какое-то время там жили два плодовитых, но неблагополучных семейства по фамилии Хоскин и Бард. Лучший представитель последнего успел поработать в Тренвите. Вспышки эпидемий и нищета унесли их всех на кладбище или в богадельню, и место осталось за кузеном Тресиддеров. Недавно таверну продали Неду и Эмме Хартнеллам, которые снова открыли ее в качестве гостиницы и собрались поселиться там с двумя детьми и привлечь достаточное число жильцов, чтобы свести концы с концами.
Последние месяцы всё шло замечательно. Постоялый двор открыли, как местечко чуть более высокого класса, где можно выпить, и «Герб пройдохи», хоть и потрепанный, был достаточно просторным, чтобы предложить пару отдельных комнат, где люди более состоятельные могли бы выпить и поговорить без посторонних. Вот что в первую очередь понравилось Джереми Полдарку, Стивену Каррингтону и Полу Келлоу, там они и встречались время от времени.
Джереми недовольно жаловался Стивену, что его не включили в план покупки спасательной лодки в Пензансе. На что Стивен ответил:
— Разве ты не понимаешь, что теперь я и без того в зависимости от Полдарков? Раз я стану твоим зятем, то не могу просить твоей помощи, как будто уже им являюсь. Можно ли мне сейчас просить? Разве не понятно?
— Нет, не понятно.
О деньгах, данных в долг, знали только они с Клоуэнс.
— В любом случае смог бы ты так долго отсутствовать дома и на шахте?
— Шахта могла бы прекрасно обойтись без моего внимания. Похоже, мой кузен Валентин Уорлегган был прав, когда предположил, что его отец никогда не продает что-либо ценное...
— Что ж, в следующий раз провернем что-нибудь вместе.
— А он будет, следующий раз?
— Всегда что-нибудь подворачивается, уж поверь. Просто будь начеку и не зевай.
Джереми взглянул на часы.
— Пол опаздывает. Как думаешь, он придет?
— Не видел его неделю. Он в отъезде.
— Знаю. Стивен, я серьезно обдумывал...
— Что именно? Как можно заработать денег?
— Пойти на войну. Мне двадцать один. Отцу было восемнадцать, когда он пошел воевать. Его отец купил ему чин лейтенанта в полку герцога Уилтшира в Эдинбурге...
— Зачем?
— Зачем? В смысле, зачем он пошел на войну? Думаю, его обвиняли в контрабанде и...
— Ха! Это интересно. Оказывается, он нарушал закон в молодости.
— Все нарушают законы, Стивен... Мы только что получили весточку от моего кузена Джеффри Чарльза, владельца Тренвита. Его трижды ранили при Бадахосе, а я здесь зря теряю время.
— Хочешь знать мое мнение, Джереми?
— Если желаешь его выразить.
— По-моему, ты чокнулся.
— Наверное.
Миссис Хартнелл вошла в комнату с двумя кружками эля. Высокая, моложавая, привлекательная женщина с сияющими черными глазами и прекрасными темными волосами, как у цыганки, и на двадцать лет младше своего мужа, который служил лакеем в Техиди, пока не унаследовал немного денег от тетки. Молодым людям она нравилась, потому что всегда отличалась веселым и живым нравом и была не прочь поболтать, прислонившись к дверному косяку, или незаметно выйти, если поймет, что постояльцу хочется побыть одному. Джереми иногда посещали шальные мысли, что при определенном стечении обстоятельств она могла бы стать его теткой.
Когда она удалилась, Стивен заговорил:
— Воевать — это безумие. Даже если в тебя не попадет пушечное ядро и ты не потеряешь руку или ногу, ты останешься ни с чем: без денег, наград, тебе даже спасибо не скажут. Посмотри, как бывшие солдаты шатаются по округе, спившиеся и разорившиеся, им нечем гордиться, кроме всей этой болтовни о героизме. Если всё же хочешь сражаться, чего я тебе не советую, то тогда хотя бы поступай во флот, есть хоть небольшая, но вероятность получения денежной награды. Заметь, сражения на море — наверное, самое кровопролитные; но хотя бы в итоге не останешься без гроша. И всё же...
— Что ты хотел сказать?
— Если ты должен воевать, то почему бы не на каперском корабле?