Стивен выпрямился и хмуро поглядел на херувимчиков в небе, продолжающих менять форму.
— Миссис Полдарк, вы наверняка знаете, что у нас с Клоуэнс всё не так гладко...
— Да, у меня возникло такое впечатление.
Стивен взял камень и зашвырнул его далеко в сторону вересковой пустоши. Потревоженный кролик сверкнул белым хвостиком и юркнул в нору.
— Наверное, я сам виноват, — сказал Стивен.
— Ты сказал ей об этом?
— Не подвернулось удобного случая.
— Возможно, подвернется завтра вечером.
— Мне кажется, это я во всем виноват, — сказал Стивен.
Демельза погладила лошадь, чтобы ее успокоить.
— Тогда около семи.
— Миссис Полдарк, — произнес Стивен, когда лошадь двинулась. Демельза поправила шляпку и натянула поводья. — Наверно, не такого, как я, вы хотели для Клоуэнс?
Демельза взглянула на него — его мужественную стать, сильную шею, выглядывающую из расстегнутой рубашки, зрелое безрассудное лицо с ямочкой на подбородке и золотистые волосы.
— Клоуэнс решает сама, — мягко ответила она.
— В этом мне повезло, — ответил Стивен. — Мне частенько везет. Но нет-нет да сбиваюсь с пути. Таким уж я уродился. А может, воспитали таким... Собственную мамашу я не видел лет с четырех или пяти. Меня воспитывала одна старуха, а потом я сбежал, ну, и всё остальное... Это сыграло свою роль.
— Свою мать я не видела с семи лет, — сказала Демельза. — Она умерла.
— Вот как? Я не знал. И вы остались сами по себе?
— Нет, у меня было шестеро братьев, за которыми нужно было приглядывать.
Повисла пауза.
— Младших или старших?
— Все младшие.
— Ваш отец женился снова?
— Нескоро. Когда я уже собиралась выйти замуж за капитана Полдарка.
— Значит, вы заботились о своих братьях как могли. Наверное, наняли помощницу?
— Помощницу, — фыркнула Демельза. — Да нам есть было нечего! Отец пропивал весь заработок!
Стивен подобрал еще один крупный камень и взвесил его в руке.
— Думаю, мне стоит расспросить Сефуса Биллинга.
— Думаю, да.
— Скажите, миссис Полдарк, а вы разве никогда не сбивались с пути? — спросил Стивен.
— Если и так, — ответила Демельза, — то всегда признавала ошибки.
— Да, — сказал Стивен и положил камень обратно на стену. — Да. Спасибо, миссис Полдарк.
Мягкое предзакатное солнце пробилось среди кудрявых облаков, и пустошь расцвела. Демельза не решалась уйти на этой ноте, тревожась, что ответила уж слишком свысока. Это дало Стивену время подойти и легко коснуться ее руки.
— Если мы с Клоуэнс поженимся... Когда мы с Клоуэнс поженимся, думаю, мне повезет вдвойне. Двойная удача, что у нее такая мать, как вы. Вы выглядите так молодо, и при этом в вас столько мудрости. Спасибо вам за это.
В его взгляде читалось неприкрытое восхищение.
— Мы ждем тебя завтра, Стивен, — сказала она.
Напрасно Демельза волновалась о приезде Валентина. Небольшой вечерний прием прошел гладко, и его успех во многом стал заслугой самого Валентина. Высокий и изящный, с по-журавлиному тонкими и длинными ногами, отменный красавчик, если не обращать внимания на близко посаженные глаза — он меньше всего на свете напоминал Джорджа Уорлеггана. Всеми своими манерами, а то и внешностью, он походил скорее на Элизабет: движения рук и поворот головы, мягкий тембр голоса, чуть ниже, чем бархатные тона контральто его матери, да и улыбка с ямочками на щеках была в точности, как у нее.
Накануне, не зная о болезни мистера Клемента Поупа, Валентин написал его жене, напросившись на обед. Миссис Поуп не стала отказывать. Он прибыл и после некоторой неловкости всё же решил воспользоваться случаем — тем более что дамы явно не возражали — и пообедать в компании трех женщин. Какими очаровательными девушками оказались младшие, но всех затмила Мод Поуп — с такой копной золотистых волос, что он может поклясться: распусти их, и они упали бы до самой талии. При этих словах глаза Валентина блестели так, будто он живо представлял эту картину с собственным участием. Мистера Поупа он так и не повидал. Похоже, у того бывали хорошие и плохие дни, и этот относился к последним. Он страдает от ожирения сердца, как объяснили дамы или, точнее, как сказал доктор Энис (да простит он нас). Хотя трудно вообразить человека, у которого жира было бы меньше, чем у мистера Поупа.
Валентин был уверен, что после Итона Кембридж покажется ему скучным, и, что самое ужасное, слишком удаленным от Лондона. Он надеялся, что отец отправит его в Оксфорд, чтобы хотя бы находиться ближе к Корнуоллу. Валентин уже представлял себе, как проведет следующие три года, страдая от запоров и головокружений, вызванных бесконечными путешествиями в вонючих экипажах с полчищами насекомых.