– Молодец, Бринн! – произнес он, думая, что жизни трех матросов и психическое расстройство четвертого стоили такой цены. Если Бринн очухается, он будет вознагражден такой ночью в городе, которую он долго будет вспоминать.
Бережно взяв драгоценную коробку в руки, он направился к гардеробу, положил коробку внутрь, закрыл дверь и при помощи магии запер ее. Его любопытство побуждало его к изучению неизвестных существ, но солнце садилось, и он должен был подумать о сегодняшнем спектакле.
Рыночная площадь Порт-д-Элура была ничем не примечательна. Она была правильной квадратной формы, окаймленная частными лавками с грязными проходами между ними. Неровная каменная мостовая заставляла пешеходов держаться периферии. В центре было некое подобие бассейна, в который вели сточные канавки. Вода с крыш стекала в бочки. Все было разумно устроено, но не более того. Неряшливый рынок был до неузнаваемости преображен Джелааром. На месте серой мостовой был шелковистый белый песок. Кипарисы превратились в пальмы. Ряд торговых лавок выходил на открытый океан. Одна из женщин, увидевшая этот рай, открыто рыдала.
На берегу как мертвый лежал Флориан. Укладываясь, Сардан позаботился, чтобы его поза подчеркивала его широкую грудную клетку и узкие бедра. Роза красиво рыдала подле распростертого тела.
Ларисса наблюдала сцену, сжимая в руке кулон, висевший на шее. Украшение представляло собой серебряный овал, в который был вделан изумруд. Кулон выглядел как глаз, который, будучи покрыт рукой, сообщал носителю его свойство невидимки. Сейчас Ларисса была невидимкой.
Годами Дюмон собирал подобные вещицы магического свойства, используя их для вящей славы «Мадемуазель». «Глаз», как его называл Дюмон, был одним из самых ценных предметов коллекции. Он использовался для получения эффекта внезапного появления на сцене, что производило оглушительное впечатление.
Танцовщица вслушивалась в пение Касильды. Она внутренне молилась за ее успех, говоря: «Ты это можешь».
Надежды мои померкли,
Как свет любимых глаз,
Пропали, как сон на рассвете…
Голос Касильды набирал силу, но внезапно она осеклась. Произошло это незаметно для непосвященных, но Ларисса знала, что ей придется успокаивать подругу после спектакля. Она заняла исходную позицию для роли и сняла руку с «Глаза».
Публика издала вздох облегчения, когда перед ними появилась прекрасная Морская Леди. Ларисса прикрыв глаза отдалась музыке и роли.
Рауль Дюмон наблюдал за ней, смешавшись с толпой. Это всегда сообщало ему особые силы. Эта роль раскрывала ее грацию и красоту. Дюмон плотоядно улыбнулся. Сегодня он завладеет ею, если, конечно, этот идиот Джек правильно сыграет свою роль.
Ларисса изогнулась в прыжке. Белая грива ее волос живописно распушилась. Она поколдовала над Флорианом, и тот поднялся. Молодая женщина чувствовала, что роль ей удается. Музыка становилась одним целым с ее существом. Но где-то в подсознании гнездилось чувство, заставлявшее ее механически исполнять движения.
Неожиданно она вновь услышала барабанную дробь. Зловещий ритм сбивал ее с заученных движений. Она оступилась и, хотя публика ничего не заметила, она сильно удивила коллег-артистов. Ларисса танцевала безупречно и обычно никогда не сбивалась.
Завершив свою партию, Ларисса прикрыла рукой «Глаз». Будучи невидимой, она подбежала к большому кипарису и прислонилась, тяжело дыша. Для не было ничего важнее танца. Конечно, барабаны объективно сбивали, но она как профессионал не могла, не имела права поддаваться на их ритм.
Ощущая свое бессилие, она ударила кулачком по стволу дерева. Ей стало страшно больно, и это усилило ее недовольство собой.
– Деревья не любят такого обращения. Это вряд ли хорошо для вашей руки, – послышался голос из-за спины.
Вздрогнув, Ларисса обернулась. Она оказалась лицом к лицу с молодым человеком, который с улыбкой смотрел на нее. Она было подумала, что нечаянно сняла руку с кулона, но нет – ее рука прикрывала «Глаз». У нее от удивления перехватило дыхание.
– Вы меня видите? – спросила она.
– Конечно вижу. Как бы иначе я узнал, что вы ударили по дереву?
Лариссе показалось, что он наслаждается ее растерянностью, но вместе с тем он ничем не выказывал какого-либо злого умысла.
Ларисса была крайне смущена и продолжал глядеть на незнакомца. Он был просто загляденье. Его одежду составляли просторная белая рубашка, жилет, бриджи и кожаные полуботинки: все простое и функциональное. Юноша был высок ростом и хорошо сложен, хотя не мускулист. Густые каштановые волосы прекрасно сочетались с глазами. Лицо отличалось правильными чертами, но что-то в глазах и уголках рта говорило о том, что он не очень серьезно относится к самому себе.
Ларисса обнаружила, что она тоже улыбается. Она уже открыла рот, чтобы спросить, каким образом он может пересилить волшебные чары и видеть ее – невидимую для всех, как вдруг обнаружила, что музыка прекратилась. Вторично за один вечер она допустила ошибку. На этот раз она не вышла на финальный поклон. Она быстро выбежала на сцену и присоединилась к Касильде и Сардану, принимавшим оглушительные аплодисменты. Публика была явно довольна.