Моргнул снова и подошёл к спутнице.
- Ганья? – позвал я её, но девушка не отвечала.
Тогда подошёл ещё ближе и аккуратно коснулся её плеча. Бесовка дёрнулась, отпрыгнула на добрый метр, зашипела, точно рассерженная кошка, затем несколько секунд смотрела в упор, не узнавая, наконец, смущённо покраснела и проговорила:
- Прости Аластар.
- Да ничего страшного. Скажи лучше, почему ты такая грустная?
Она недоумённо посмотрела на меня, перевела взгляд на гребное колесо, вздохнула.
- Я думаю о них, тех, кто заперт в механизмах этого корабля. Одинокие, обречённые вечно работать, лишённые даже возможности отдохнуть, вдохнуть свежего морозного воздуха, выйти наружу из тесной камеры, чтобы насладиться закатом… Это несправедливо. Так не должно быть! Неужели нельзя было договориться?
Бесовка начала тихо, но всё больше распалялась, повышала голос, краснея от возмущения и сбиваясь из-за переполнявших её эмоций. И было видно, что ей действительно обидно за сородичей, запертых внутри корабельных двигателей, но меня заинтересовали последние слова.
- Договориться?
Она кивнула.
- Да, почему нельзя было найти добровольцев? Платить за работу?
Я почесал затылок. И правда, почему? Как ни крути, а призыватели Дамхейна похищали разумных существ, уродовали их разум, заставляли управлять механизмами фактически за еду. Со стороны это выглядело не слишком хорошо, но…
- Быть может, вас просто считали чудовищами? – предположил я.
- Пусть так, - с печалью в голосе ответила она, - но что с того? Разве чудовища не имеют права на спокойную жизнь у себя дома? Не мы пришли в Дамхейн - нас сюда призвали!
Возразить на это было нечего и оставалось лишь развести руками. Действительно, люди не интересовались, чего хотят бесы, желают ли они работать, что могут предложить, если начать договариваться. Они требовали - и получали своё.
- Скажи, а ты хотела бы управлять таким судном? – поинтересовался я.
И неожиданно Ганья кивнула.
Страх и обида исчезли из её взгляда, а на губах заиграла мечтательная улыбка.
- Я очень хочу командовать таким судном. Водить его по своей воле, ощущать, как колёса ведут его вперёд, как мерно и ровно бьётся стальное сердце, как скрипит обшивка. А ещё я хочу командовать танком, познать всю ту мощь, о которой рассказывали старшие, стрелять из башенного орудия, запускать щиты, отражать во врага выстрелы, давить гусеницами пушки. Но больше всего мечтаю повелевать самолётом! Настоящим, довоенным. Чтобы подняться в небеса, стать свободной, как птица, лететь в любую сторону света, подставляя лицо ветру… Но это лишь мечты. Бес не может оказаться внутри человеческих машин иначе как рабом.
Она вздохнула и отвернулась, глядя на воду за кормой.
- Прости, - только и мог сказать я.
- Всё хорошо, - грустно улыбнулась бесовка и повторила, – всё хорошо.
Я не стал больше мешать загрустившей Кокосовой Козе, вместо этого отправился на нос, где обнаружил Фотини и Нарендру, занимающихся… языковыми практиками.
По крайней мере южанин говорил слова, а Фотини повторяла их.
Благодаря внутреннему переводчику я понимал всё, но здравый смысл подсказывал, что они не будут просто так сидеть и заниматься повторяшками.
- Что, учишь новый язык?
Фотини повернулась и кивнула.
- Не каждому повезло обеспечительствовать себя ручным демоном и обрести полиглотствование. Приходится трудиться, дабы избежать проблем в будущем.
- Ну, язык местных ты выучила за считанные часы, если память меня не подводит.
- Чуть дольше, - не согласилась вампиресса, - но да – он был похож на один из тех, что я уже знала, проблемствований не составил. А этот же другой. Нужно понимать изьяснятельствования врага.
- Врага? Неужели ты хочешь принять участие в бойне, намечающейся тут?
Она посмотрела на меня странно, как на глупого ребёнка, сказавшего что-то постыдное, не смешное, отвратительное.
- А ты ещё не понял? – осторожно уточнила иномирянка.
- Нет, - честно признался я.