— Гипноз! — выдохнула я. — Вы… вы…
— Даша, прекращай! — возмущенно потребовал папа.
Но я прекратить не могла. Теперь, осознав, чем обосновано столь неадекватное поведение моих родителей и Вячеслава Сидоровича, я начала злиться.
— Вы, — вывернувшись из объятий мамы, прорычала я и изобличительно ткнула в него пальцем, — аферист! Кашпировский недоделанный! Девид Блейн!
— Эмиль фон Глун, — чеканно поправил мужчина и сложил руки на груди.
— Прекратите этот балаган! — потребовала я. — Немедленно!
Преподаватель какой-то там магии отрицательно покачал головой.
— Вы приняты на факультет Огня, Дарья Андреевна. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. У нас не так много времени, — сообщил он. Потом отодвинул рукав и, взглянув на самые обычные наручные часы, добавил: — Вам лучше потратить его на прощание с родными, а не на споры со мной.
— Я не буду ни с кем прощаться, потому что я никуда не еду!
Лицо мужчины скривилось в кислой гримасе.
— Ну, как хотите.
В следующее мгновение мир перед глазами вспыхнул, и я потеряла сознание.
— Эмиль, ну зачем ты так? — прозвучал из темноты незнакомый скрипучий голос. — Неужели нельзя было решить вопрос помягче?
— Простите, господин ректор, но я не нанимался подтирать сопли нерадивым студенткам, — раздалось в ответ.
— Эмиль, но ведь девочка с Земли. Тебе хорошо известно, что там проблемы с магией. Неудивительно, что она испугалась.
— Вы могли отправить за ней кого-нибудь другого, — огрызнулся Эмиль, и я, наконец, вспомнила, где слышала это имя.
А еще осознала, что лежу и, резко распахнув глаза, села. Голова тут же закружилась, но дурнота не помешала увидеть знакомого аристократа в алой мантии и стоящего рядом с ним старика. На старике, кстати, был такой же балахон, только совершенно белый.
— О, вы очнулись, — сказал ректор и дружелюбно улыбнулся. — Как себя чувствуете? Голова не болит?
Голова не болела, но чувствовала я себя отвратительно. И понимание того, что нахожусь в какой-то белой комнате, на узкой кушетке, оптимизма не добавляло.
— Где я?
— В больничном крыле, — с прежней улыбкой сообщил старик. — Но не бойтесь, все в порядке. Уже вскоре вы окончательно придете в себя.
Да ну? Я бросила хмурый вопросительный взгляд на мужчину в красном.
Фон Глун невысказанный вопрос понял и, отвесив некое, отдающее издевкой подобие поклона, сообщил:
— Да, вы в Академии Стихий.
— Но…
«Аристократ» закатил глаза и развернулся к старику.
— Господин ректор, вы извините, но у меня дел по горло.
— Эмиль… — попытался призвать к порядку старик, но фон Глун прислушиваться к мнению начальства не желал.
— Господин ректор, я действительно очень занят, — жестко сказал он. — И я действительно не умею подтирать сопли. К тому же, вам прекрасно известна моя позиция по этому вопросу. Я против того, чтобы мы обучали иномирян.
— Эмиль, но ты же видишь: у девочки дар…
— Господин ректор, я выполнил ваше поручение? — перебил фон Глун. — Я доставил студентку Дарью в академию?
Старик устало вздохнул и махнул рукой. Сказал нехотя:
— Да. Идите, профессор.
Коротко поклонившись начальству, фон Глун незамедлительно поспешил на выход.
— Он хоть что-нибудь вам объяснил? — пронаблюдав побег «аристократа», спросил ректор.
— Нет, — ответила я сухо.
— Что ж, тогда слушайте, Дарья Андреевна. Вы, конечно же, знаете, что миров существует бесчисленное множество, — важно проскрипел старик. — Некоторые из них соприкасаются, другие являются изолированными, закрытыми системами, третьи безжизненны, четвертые недоразвиты, и так далее. Ваша Земля — один из ярких образчиков мира, лишенного магии. Наш мир, он зовется Поларом, наоборот. В нашем мире магии с избытком, чему мы несказанно рады. А вот людей, способных овладеть магическим искусством не так уж много.
— Почему? — хмуро спросила я.
Старик пожал плечами.
— Склонность к магии — это врожденное, и не каждому везет родиться с даром.
— Понятно. Что дальше?
— Наш мир весьма нуждается в квалифицированных магах, но их очень мало, — ректор печально вздохнул. — Поэтому, путешествуя по другим мирам, мы приглядываемся к местному населению. Иногда, к сожалению, очень редко, удается найти тех, кто, как и мы, наделен даром. Таким людям мы предлагаем переход.
Я не могла не возмутиться.