Сырный лорд проснулся, когда они остановились сменить лошадей и послал за свежей корзиной с лакомствами. "Как далеко мы продвинулись?" спросил карлик, пока они объедались холодным каплуном и гарниром из моркови, изюма, кусочков лимона и апельсина
Это Андалос, мой друг. Земля, откуда вы, андалы, пришли. Они захватили ее у волосатых людей, живших тут ранее, родственников волосатых Иббенийцев. Сердце древних владений Хугора лежит к северу от нас, но мы пройдем через его южные топи. В Пентосе их называют Плоскоземье. Дальше на восток Бархатные Холмы, откуда мы поскачем.
Андалос. Вера учит, что некогда Семеро бродили по холмам Андалоса в как люди. "Отец протянул руку к небесам и опустил на землю семь звезд", - прочел Тирион наизусть. - "И одну за другой он возложил их на чело Хугора с Холма, создав сияющую корону"
Магистр Иллирио взглянул на него с любопытством:
- Я вообразить себе не мог, что мой маленький друг столь набожен
Карлик пожал плечами: - Пережитки моего детства. Я знал, что рыцарем мне не быть, так что я решил стать Верховным Септоном. Эта кристальная корона добавляет фут к росту человека. Я штудировал святые книги, молился, пока совсем не стер свои колени, но эти мои начинания закончились трагически. Я достиг определенного возраста и влюбился.
- Девица? Я знаю, что это такое. - Иллирио засунул правую руку в левый рукав и вытащил серебряный медальон. Внутри него было изображение женщины с большими голубыми глазами и бледно-золотыми волосами с серебром. - Серра. Я нашел ее в лисенийском перинном доме и взял ее домой, чтоб согревать мне постель. В итоге я женился на ней. Я, чья первая жена была кузиной принца Пентоса. После этого дворцовые ворота были закрыта для меня, но мне было все равно. Такая цена была слишком мала для Серры.
"Как она умерла?" Тирион понял, что она умерла - никто не отзывается так ласково о женщине, которая бросила его.
- Браавосская торговая галея зашла в Пентос на обратном пути из Яшмового моря. Она везла гвоздику и шафран, янтарь и яшму, алый тяжелый шелк, зеленый шелк... и серую смерть. Мы убили гребцов, как только они сошли на берег, и сожгли корабль. Но крысы с него бросились в воду и доплыли до пристани. Чума унесла две тысячи прежде, чем все пошло своим чередом. - Магистр Иллирио закрыл медальон. - Я храню ее руки в своей спальне. Они были так нежны...
Тирион подумал о Тише. Он бросил взгляд на поля, где когда-то гуляли боги. "Что за боги могли создать крыс, мор и карликов?" Ему пришел на ум другой отрывок из "Семиконечной Звезды": "Дева родила ему девочку - гибкую как ива, с глазами, подобными глубоким синим озерам, и Хугор провозгласил ее своей нареченной. Тогда Мать одарила ее плодородием, и Старица предсказала, что она принесет королю сорок четырех могучих сыновей. Воин дал силу их рукам, а Кузнец выковал каждому доспехи из железных пластин."
"Ваш Кузнец должно быть был Ройнаром", - язвительно заметил Иллирио. - "Андалы обучились работе с железом у Ройнаров, живших вдоль реки. Это известно"
"Но не нашим септонам", - Тирион махнул в сторону полей. "Кто живет на этом вашем Плоскоземье"
"Земледельцы и трудяги, привязанные к земле. Здесь есть сады, фермы, шахты... Я владею некоторыми из них, хотя я редко тут бываю. Почему я должен тратить свое время здесь, когда в Пентосе, под рукой, у меня есть мириады наслаждений?"
"Мириады наслаждений" И огромная толстая стена. Тирион покружил вино в чашке. "Мы не видели никаких городов после Пентоса"
"Там руины". Иллирио взмахнул цыплячьей ногой в сторону занавесок. "Всадники проходят этим путем каждый раз, когда какому-нибудь кхалу взбредет в голову потаращиться на море. Дотракийцы не слишком любят города, ты знаешь это даже в Вестеросе.
"Напади на один из их кхаласаров и уничтожь его, и ты найдешь, что Дотракийцы не так уж и быстры в пересечении Ройна."
"Гораздо дешевле откупиться от врагов едой и дарами."
"Если бы я подумал принести хорошего сыра на битву на Черноводной, у меня мог бы по-прежнему быть весь мой нос. Лорд Тайвин всегда относился к Вольным Городам с презрением. Золото приносит свою пользу, но войны выигрываются железом. "Дай золото врагу и он лишь вернется, чтобы взять еще", всегда говорил мой отец.
Это тот самый отец, которого ты убил?" Иллирио вышвырнул куриную кость из паланкина. "Наемники не выстоят перед Дотракийскими крикунами. Это подтвердилось в Квохоре.
"Даже твой храбрый Грифф?" ухмыльнулся Тирион. "Грифф другой. У него есть сын, которого он любит до безумия. Молодой Грифф, так зовут мальчика. Не было еще юноши благороднее"
Вино, еда, солнце, качание носилок, жужжание мух - все было для того, чтобы усыпить Тириона. И он заснул, проснулся, напился. Иллирио пил наравне с ним. И лишь когда небо стало темно-багряным, толстяк захрапел.
Этой ночью Тириону Ланнистеру снилась битва, которая сделала холмы Вестероса красными, как кровь. Он был в ее центре, даря смерть топором, размером с него, сражаясь плечом к плечу с Барристаном Смелым и Злым Клинком в то время, как драконы кружили в небе над ними. Во сне у него было две головы, обе безносые. Его отец возглавлял врага, поэтому он снова убил его. Потом он убил своего брата, Джейме, раскромсав ему лицо до тех пор, пока оно не превратилось в красную кашу, смеясь при каждом ударе. Только когда битва закончилась, он понял что его вторая голова плачет.
Когда он проснулся, его чахлые ноги сильно одеревенели. Иллирио ел оливки.
"Где мы?" спросил его Тирион.
"Мы еще не покинули Спорные Земли, мой стремительный друг. Скоро наша дорога приведет нас к Бархатным Горам. Там мы начнем наше восхождение к Гхойан Дро, на Нижнем Ройне."
"Гхойан Дро был городом Ройнаров, пока драконы Валирии не привели его в тлеющее запустение. Я путешествую сквозь годы также хорошо, как сквозь лиги", размышлял Тирион, вспоминая дни, когда драконы правили миром.
Тирион спал и просыпался и снова спал, и день сейчас или ночь - казалось, не имело значения. Бархатные Горы разочаровали. "У половины шлюх в Ланниспорте сиськи больше, чем эти горы", сказал он Иллирио. "Ты должен называть их Бархатные Соски". Они видели круг из стоящих камней, которые, по словам Иллирио, были воздвигнуты гигантами, и позже - глубокое озеро. "Здесь находился притон разбойников, которые охотились на каждого проходящего этим путем," сказал Иллирио. "Говорят, что они до сих пор обитают под водой. Они затаскивают под воду и поглощают тех, кто рыбачит на озере." Следующим вечером они добрались до огромной Валирийской статуи, скорчившейся рядом с дорогой. Это была статуя дракона с женским лицом.
- Королева драконов, - сказал Тирион. - Хорошее предзнаменование.
- Она потеряла короля, - Иллирио указал на гладкую каменную плиту на которой когда-то стоял второй сфинкс; сейчас она поросла мхом и цветущим виноградом, - дотракийцы поставили его на деревянные колёса и увезли в Вейес Дотрак.
Это тоже предзнаменование, подумал Тирион, но уже не такое хорошее. Этой ночью, выпив больше обычного, он внезапно запел.
Он в глухую ночь оседлал коня, и покинул замок тайком,
Там жила она, его тайный клад, наслажденье его и позор
И он отдал бы замок и цепь свою за улыбку и нежный взор"
То были все слова, что он знал, не считая припева. Золотые руки всегда холодны, а женские - горячи. Руки Шаи били его, пока золотые руки впивались ей в горло. Он не помнил, были ли они горячими или нет. Как только силы оставили ее, удары стали слабее, чем удары крыльев мотылька. С каждым оборотом цепи золотые руки впивались еще глубже. Он отдал бы замок и цепь свою, за улыбку и нежный взор. Поцеловал ли он ее, перед тем как она умерла? Он не мог вспомнить... хотя он по-прежнему вызывал в памяти их первый поцелуй, в палатке на берегу Зеленого Зубца. Какими сладкими были ее губы