— Что ты делаешь?! — прошипела, отползая на край дивана.
— Как ты? — Никита все-таки дотянулся до её лба, но Саша ударила его по ладони.
— Ты меня похитил?! Опять?! Ты спятил?! Где ты меня нашел?!
Она всё-таки выбралась наружу и накинулась на Никиту с кулаками. Пришлось схватить запястья и заломить руки за спину. Не больно, но так, чтобы не причинила вреда ни себе, ни ему. Саша лягалась и даже порывалась укусить Никиту. Он, перекрикивая её угрозы, объяснялся. Получилось не слишком правдоподобно: будто Никита сам преследовал эту ненормальную. Но Саша ему поверила (или сделала вид).
Она выдохлась, обмякла и упала на подкошенных ногах обратно на одеяло.
— Отвези меня домой, — и добавила с мстительностью: — К Егору.
Никита, конечно, не считал себя рыцарем на белом коне (конь бы плохо смотрелся в интерьере его квартиры) и вообще обещал возненавидеть эту женщину, но куда ей домой? Она же никакая, бледная, замученная, под глазами огромные синяки. Нет-нет, это в нем не жалость проснулась, а благоразумие.
— Александра, — незнамо зачем назвал её полным именем, — тебе нужен врач. Ты потеряла сознание и чудом не попала под машину.
— Никто мне не нужен. Никита, если есть в тебе человеческое — отвези домой.
Саша прикрыла глаза ладошкой, втянула воздух. Никита прошелся по комнате, безумно поправил на полке книги.
— Нет, — сказал твердо и решительно.
Она отвела ладонь от лица, посмотрела, нахмурившись.
— И что, оставишь меня здесь? Умирать?
— Нет, — повторил менее уверенно. — Вызову врача.
— Иди ты нафиг со своим врачом! Я просто переутомилась, на меня свалилось всё и сразу, плюс напилась успокоительных капель, вот поэтому и упала в обморок. Жаль, что под твою машину! Ладно, я дойду сама.
Она ударила кулачком по матрасу. Никита выглянул в окно на улицу, омываемую ночным дождем. Всё в нем говорило: «Не пускай её!», и он решил поверить интуиции. Саша тем временем встала, схватившись за подлокотник дивана, и слабо поплелась в сторону двери. Пришлось преградить ей путь и легко, почти любовно, взять за талию и оттащить обратно. В карих глазах выступили злые слезы.
— Дай мне уйти, ну!
Даже говорить не стал — просто покачал головой. Он не мог её отпустить, не сейчас. Пусть она полежит, отдохнет. И медицинский осмотр не будет лишним. Никита выгонит её, но когда убедится, что она здорова, а не полумертвую, с остекленевшим взглядом.
Саша больше не пыталась встать. Лежала, и грудь её тяжело вздымалась. Наконец, она выдавила слабую улыбку:
— О’кей, завтра вызывай кого угодно, а сегодня дай мне отдохнуть.
— Хорошо.
Едва удержался от довольной улыбки. Все-таки убедил!
— У тебя есть обезболивающие? Жутко ломит голову.
— А тебе можно, ну… — он указал на живот.
Как ни странно, Никита не забывал о беременности. Хотел бы не думать о ребенке той, которая для него — никто; а не мог. Смотрел на Сашу и представлял её с животом. Блин, да эта безумная сломает их ребенку всю жизнь, если будет вести себя так же, как сейчас!
Саша повела плечами.
— Наверняка есть таблетки специально для беременных. Ник, сходишь в аптеку? — Она приложила пальчики к вискам. — Раз уж ты взялся обо мне заботиться как хороший мальчик.
Ближайшая круглосуточная аптека находилась в пятнадцати минутах ходьбы, но Никита ни на секунду не вздумал сопротивляться.
— Ты обещаешь себя хорошо вести?
— Клянусь! — и улыбнулась будто прежняя девочка Сашенька, танцующая с лентами. А потом дотронулась ледяными пальчиками до Никитиной руки, погладила так, что по коже посыпались мурашки.
Он хмыкнул.
— Я тебя запру. На всякий случай.
Она закатила глаза.
Разумеется, когда он, наивный болван, вернулся с упаковкой но-шпы, шоколадкой и гематогеном (это ему аптекарша посоветовала для поднятия иммунитета), Саши и след простыл. Конечно, она же знала, где лежат запасные ключи. Вот он придурок!
Никита ринулся на улицу — её не видно. Пробежал до остановки — кроме мокнущей под дождем парочки школьников, никого. Даже позвонил ей на телефон (для этого пришлось вспоминать Сашин номер, потому что из телефонной книжки он его удалил) — длинные гудки.
Так, она сказала, что уедет к Егору. Никита набрал его номер.
— Алло? — недовольно отозвался тот.
— Саша у тебя?
— Угу.
Никита повесил трубку. Значит, доехала и жива. Что ж, дальше — не его заботы. Он всего-то старался быть, как она выразилась, хорошим мальчиком.