— Тебе стоит немного отдохнуть, сынок, — нежный голос вывел Гарри из мрачных мыслей.
— Как она? — Гарри встал на ноги и внимательно посмотрел на свою маму в униформе доктора.
— Нет причин для беспокойства. Органы в порядке, к счастью, ничего не сломано. Единственное, что были проблемы с плечами, но суставы были вправлены, сухожилия в порядке и разрывов никаких нет.
— Это хорошо, это хорошо, — повторил Гарри и сел обратно на свое место.
— Кто она, сынок?
— Мам, давай только без допроса, когда всё немного уляжется, я тебе обязательно расскажу.
— Я понимаю твое состояние, так же я понимаю, что ее кто-то избил и явно непросто так. Скажи мне, что мне не о чем волноваться.
У Гарри с самого детства никого не было кроме матери. Отец бросил их, когда мальчику не исполнилось еще и года. Конечно, в детстве он не понимал, почему у всех его одноклассников есть папы, а у него нет. Когда Гарри об этом спрашивал свою мать, то она ничего не отвечала, лишь утирала платком слезы. Был даже такой момент, когда Гарри отчаянно хотел отыскать своего отца. Он верил и надеялся, что папа будет рад познакомиться со своим ребенком. Парень прекрасно учился, был примером для одноклассников и отрадой для матери. Но когда Гарри вырос и узнал всю правду, его прежний немного детский мир бесповоротно разрушился. Отец просто испугался ответственности, когда узнал, что скоро родиться ребенок. Он убежал, как последний трус, оставив молодую Елену совсем одну.
В жизни Гарри было много всяких сложных моментов: бедность, жуткая ангина и отсутствие лекарств, залатанные брючки, с которых многие смеялись. Но всё это было таким несущественным пустяком. Несмотря, на житейские проблемы, Елена была всегда рядом с сыном. Она воспитывала его в строгости и всегда твердила Гарри, что он мужчина и не должен бояться ответственности. Он вырос, стал полицейским и надежной поддержкой для матери — единственного человека, который всегда готов прийти на помощь. По сути, кроме друг друга у них никого больше и не было на этом свете.
Гарри так не любил лгать своей матери. После всего, что она сделала и пережила, лож была бы верхом неуважения. Но парень понимал, что сейчас был именно тот момент, когда ложь нужна для всеобщего блага. Тем более, если Гарри всё ей расскажет, то автоматически позволит угрозе нависнуть над ней.
Нет, причин для волнения нет, — Гарри улыбнулся и, наконец, выбросил в урну стаканчик с мерзким кофе.
— У меня есть еще пациенты, поэтому я должна идти.
— Конечно, я пока здесь посижу.
— Может, всё-таки поедешь домой?
— Нет, я подожду, когда она очнется.
— Ей вкололи снотворное, так что до утра она точно не проснется.
— Ничего страшного.
Елена поцеловала сына в макушку и ушла.
Когда Адель пришла в себя, то ей показалось, что она умерла и теперь находится на том свете. Белые стены настолько резали глаза, что на них было больно смотреть. «Неужели меня всё-таки решили не ссылать в ад?» — подумала про себя Адель, боясь пошевелиться. Но назойливый писк аппарата, что находился, вероятно, недалеко от девушки, разрушил мимолетный мираж. В нос резко ворвался неприятный запах медикаментов, и танцовщица поняла, что находится в больнице.
Голова немного болела, а мысли будто находились под плотным шаром тумана. Что-то Адель понимала, но анализировать происходящие совсем не получалось. На задворках сознания мелькнула ироничная шутка насчет приобретения абонемента в больницу, в последнее время девушка что-то зачастила в это учреждение.
Открыв глаза снова, Адель часто заморгала и смутно поняла, что так раздражало ее взгляд: лучи солнце плясали на белых стенах палаты. Было как-то странно видеть солнце в этом мрачно городе. Может, танцовщица всё-таки умерла? Она попыталась пошевелиться, но боль во всём теле отрезвила девушка. Нет, танцовщица определенно жива.
Среди ноющей боли в теле и туманных мыслей в голове, Адель отчетливо ощутила голод. Когда она нормально ела уже и не вспомнить. Кажется, ей давал есть... Какой-то мужчина... Как же его звали? Мартин? Меттью? Макс! Как только танцовщица его вспомнила, то воспоминания, будто мощным потоком ворвались в ее сознание. Похоже, этот кошмар будет длиться бесконечно.
Не успела Адель ничего обдумать и понять, как в палату вошла какая-то женщина. Вероятно, доктор, судя по ее внешнему виду. Она держала в руках планшет и делала в нем какие-то пометки.
— Мисс Колинз? Как ваше самочувствие?
— Терпимо, — тихо ответила Адель, не понимая, откуда женщине известна ее фамилия.