Я начала выдвигать другие ящики комода, думая, что в них находится белье Екатерины. Однако они были пустые. Интересно, где же ее вещи? Ну, хотя бы что-то из нижней одежды должно же быть? Трусики, топики, бюстики, колготки, где это все? Подойдя к встроенному шкафу-купе, я раздвинула его створки. На нескольких вешалках-«плечиках» сиротливо болтались две светлые шелковые блузки и одно платье из синей шерсти. И это все? Получается, что Веретенниковы держали девушку в «черном теле» и ничего не покупали ей из вещей?
– Алевтина Александровна, а одежды у Екатерины было достаточно? – спросила я женщину. Рахматуллина тоже вошла в спальню Екатерины и наблюдала, как я осматриваю комнату девушки.
– Да одежды у нее было даже больше, чем нужно, – ответила женщина. – Кристина Владимировна сама любила устраивать шопинг и Екатерину брала с собой.
– Тогда где же ее одежда? Кроме пары вещей, в шкафу ничего больше нет, – сказала я.
– Не знаю, может быть, она забрала все с собой, когда сбежала, – пожала плечами Рахматуллина.
«Ну, если у девушки было много носильных вещей, тогда она должна была заранее где-то их спрятать, чтобы подготовиться к побегу, – подумала я. – Кроме того, Екатерина должна была и кукол своих, о которых рассказала Алевтина Александровна, спрятать, потому что в спальне их тоже нет. Хотя, возможно, она хранила их где-то в другом месте?
Надо будет попросить Кирьянова, пусть его ребята отсмотрят записи с камер. Хотя бы за несколько дней до… Может быть, увидим, кто из дома вещи выносит?»
– Алевтина Александровна, а где у Екатерины находились ее куклы? – спросила я.
– Да здесь же, в ее комнате. Я же говорю, она не разрешала заходить к себе без стука и без спроса и уж тем более свои вещи никогда не выносила из своей спальни, – сказала женщина.
Я еще раз оглядела комнату девушки: да, такое впечатление, что Екатерина все тщательно убрала, чтобы не оставить никакого намека на то, где ее можно найти.
Неосмотренной осталась небольшая ванная комната, совмещенная с туалетом. И опять все вычищено, все сверкает: и ванна, и раковина, и шкафчики для банных мелочей. Правда, на полках стояло всего несколько предметов: флакон с шампунем, жидкое мыло и гель для душа. Но неужели у девушки не было элементарной косметички с принадлежностями для ухода за лицом и декоративной косметики? Получается, что всем этим Екатерина не пользовалась или же унесла с собой.
Я просунула руку между ванной и экраном из пластика, которая прикрывала расстояние от бортика ванны до пола: пусто. Тогда я решила обследовать пространство между унитазом и стеной. Вплотную к стене была придвинута большая коробка. По общему виду она напоминала тару для какого-то объемного предмета. Может быть, это была видеотехника, во всяком случае, опознавательных знаков на ней не было. Я вытащила коробку и открыла ее: внутри были рисунки.
Захватив с собой коробку, я вышла из ванной комнаты и вернулась в спальню Екатерины. Там положила коробку с рисунками на письменный стол и открыла ее. Сразу было видно, что это были не детские, а зрелые работы. Девушка рисовала пейзажи, эскизы костюмов, скорее всего, для своих кукол, потому что я заметила национальные костюмы. Я стала перебирать рисунки и наткнулась на почти фотографически точное изображение женского лица. Точнее, это был портрет молодой девушки. Красивой ее назвать было трудно, но было что-то такое, что привлекало и притягивало взгляд. Мне даже показалось, что совсем недавно я видела эти черты лица, но где – вспомнить не могла.
– Алевтина Александровна, – обратилась я к женщине, – посмотрите, что я нашла.
С этими словами я протянула Рахматуллиной рисунок Екатерины.
– Вы знаете, кто здесь изображен? – спросила я.
– Да, это Клементина, – ответила Рахматуллина.
– Но я нашла это среди рисунков Екатерины. Как же она могла нарисовать родную дочку Веретенниковых, если та погибла до того, как они удочерили девушку? – спросила я.
– Так Екатерина нарисовала Клементину по фотографии, которая была в моей комнате. Потому что других фотографий Клёмушки в доме не осталось. Перед тем как Екатерина появилась здесь, Веретенниковы убрали все фото родной дочери, я уже говорила. Они вывезли все фотографии на дачу, которая находится в Поливановке. То есть сами Кристина Владимировна и Василий Юрьевич на этой даче после того, как построили коттедж, не жили. Да и наведывались туда очень редко. Этой дачей пользовалась Людмила Анатольевна. Она сказала, что ей тоже нужно бывать на природе, и поэтому дачу она поддерживала в жилом состоянии. Хотя бывала там в последнее время все реже и реже, все-таки сказывались возраст и болезни, – объяснила Алевтина Александровна.