– Да, у всех что-то такое было. Некоторые уверяют еще, что после у них и руки ноги стали быстрее и послушнее. Будто до этого они были калеками. Враки. Я ничего такого не заметила.
Октис ничего не сказала. Она не задумывалась до того, но вчерашняя боль и усталость прошли, а сама она чувствовала себя отлично. – Отлично в теле.
– А разным отрядам выдали разное оружие. – Сказала Асва, идущая в первом ряду. – Смотрите: впереди у красных – копья, у зеленых, по-моему...
– Щиты и... ну да – короткие мечи. – Назара, как ведущий расчета, шла в стороне от основного строя на уровне первого ряда. – На память от Железной Гвардии. А что у синих я вообще не вижу. Наверное, то, что отобрали у флажков со стен.
Все цветовые различия Змей были почти условны и не заметны для несведущего глаза. Кожа увальня, из которого делалась их броня, после обработки приобретала матовый черный цвет. В отличительный оттенок красились только плечи и часть спины. В обществе Змей отряды выстроились по престижности не успехами в подготовке или силе строя, а только по цвету спинного щитка. За сходство с цветом сюрко второлинейного гарнизона Белого форта Синий отряд был обречен плестись в конце. Зеленый цвет, который мог напомнить о силе Тверди, у Змей все же вызывал ассоциации с чем-то неспелым и неготовым. Главным был красный – цвет крови. Ну, а Черный оставался вторым, ведь отсутствие цвета – тоже цвет.
– И зачем всем разное оружие? – Спросила Октис.
– Не знаю. Для разных задач.
– Наверное, хотят проверить, что лучше работать будет. – Ответила Зерка.
– И как они это узнают?
– А какого отряда больше останется – у тех и оружие, значит, лучше было... – Съязвила Назара.
Змеи шли по запыленной дороге, по бокам сменялись распаханные поля и поля под паром, далекие лесочки. Они успели миновать две деревни. Их жители прекрасно знали о своем соседстве. Вид девушек в форме, с оружием не был им в диковинку, но крестьяне все равно выстраивались вдоль дороги, не желая пропускать дармовой парад.
Впереди, перед Красным отрядом, ехали две большие крытые брички. В одной были еда и походное снаряжение, по неизвестной прихоти не выданное Змеям на руки – вернее, на плечи. В другой сидели мастера и ведающие. Впрочем, несколько мастеров всегда шли рядом со строем, иногда обращаясь к расчетным ведущим. Это дежурство не становилось для них утомительным. Они часто сменялись: садились в бричку, а на их место вставали новые отдохнувшие.
Змеи никогда не видели мастеров в форме Железной Гвардии. Чаще всего единственные мужчины полка Змей были облачены в безликий походный костюм, коим в повседневной жизни пользовались люди военного дела. Конечно, при условии, что жизнь эта имела некоторое количество свобод, которых были лишены линейные солдаты. Мастера заказывали одежду сами у разных портных. Чтобы сохранить свою причастность к обучаемым Змеям, на правое плечо они нашивали эмблему полка – змею, которая значилась на макушке каждой их ученицы. Нашивки росли в числе после половины змеиных взысканий. Но ни одна мастерица не спешила признаться в этом, предпочитая отбрехаться, что в наказание получила только тридцать ударов щепкой по рукам.
Сегодня никто из мастеров не нуждался в подобном результате девичьего труда. Все они облачились в броню, которую получили вместе с обычным женским вариантом. Детали змеиного костюма превращались на мужчинах во что-то, что сами Змеи считали неудобным и непрактичным. Словно старики не только показательно отделяли себя от своего бабского обоза, но и негласно заявляли, что навряд в этой форме примут самоличное участие в битве.
Однако в действительности детали змеиного облика на мастерах просто трансформировались до привычной им брони Железной Гвардии. Доспех из стальных листов превратился в кожаный панцирь. Бахрома ремней, защищавшая тунику ниже пояса, сменилась стеганым полотном, которое сами ветераны не чурались назвать юбкой. Ну а к шлему добавился только слой кожи – для соответствия остальной форме и защиты металла от воды. Ведь ветераны Железной Гвардии ненавидели ржавчину так же, как Змеи – шитье. Такие же, как у подопечных, шлемы мастеров отличал только статусный гребень из жесткой гривы седлонога.
В двадцати шагах от Октис маячил в стороне черный гребень Кудра Броненосца.
– Назара, тебе мастера не сказали, куда мы идем?
– А как же? Сказали. Кудр ко мне лично подбежал и все выложил. Сказал: Всем с расчета передай, а Октис не говори. Я потом подойду, спрошу – а она не знает! Вот я ее опять и вздрючу.