Не было времени – они скрывались, убегали. Второй цахари был все еще где-то поблизости. А первый – лежал мертвый далеко позади. Эта встреча стала неожиданностью для всех. И для охотников, и для путников. Цахари не услышали людей из-за журчания ручья, а люди заметили их только когда взобрались на выступ и вышли на голый каменный пятачок. Богоподобные внезапно оказались лицом к лицу – на расстоянии двух-трех шагов. Каждый чуть опешил, но Октис миновала смущение быстрее других. Будто только этого и ожидая, ведущая швырнула сумки в цахари. Затем с кинжалом в руках она бросилась на одного из них, запрыгнула сверху и повалила. Охотник успел поймать ее руку и остановить движение клинка. Его хватка была крепкой: если бы на руке Змеи не покоился жесткий нарукавник, она бы обязательно вскрикнула от такого давления. А так она лишь рычала – в унисон с тихим шипением цахари, доносившемся сквозь сжатые зубы. Он поймал вторую руку и почти без труда развел обе в стороны. Обхватил тело ногами, лишив возможности двигаться. Октис оставалось только боднуть противника головой. Что она тут же и сделала. Сотрясающая боль посетила ее сознание одновременно с мыслью об оставленном где-то далеко позади шлеме Змей. Но удар сработал. Узкая треугольная челюсть цахари поддалась. Сквозь зубы хлынули почти незаметные капельки крови. Хватка охотника на миг ослабла, и этого оказалось достаточно, чтоб загнать острие кинжала под его челюсть.
Для книжника и второго охотника чужое противоборство было мгновенным. Начало его и скорый конец по времени не многим отставали от самого момента их встречи. Настолько, что оставшийся в живых цахари смог только отступить назад, перепрыгнуть через ручей и скрыться за кустами. Гордей же и вовсе не успел ничего сообразить, так и оставшись стоять на месте.
Освободившись от слабеющих объятий, Октис тут же устремилась вперед, но не за сбежавшим цахари, а дальше по выбранному ими пути. Минуя процедуры обыска и очистки клинка от крови, она забрала сумки и не глядя почти схватила за руку Гордея, чтобы увести за собой. Она так и не нащупала его в пустоте, но стоило расстоянию между ними увеличиться на несколько шагов, как Гордей сам сдвинулся с места, будто привязанный невидимой веревкой.
Через сотню шагов они пробежали мимо еще одного бюста смерти.
Как много их здесь, раз мы встретили уже второй? – Спросила себя Октис, и это была последняя громкая мысль в ее голове. Все последующие звучали гораздо тише, словно на уровень ниже. Не собираясь в фразы и предложения. Голые – не обзаводясь даже словом, чтобы прикрыться им как одеждой.
Новой мертвой статуей оказалась женщина. Это было заметно по хорошо сохранившемуся лицу с худыми тонкими чертами. По свисавшим с плеч обрывкам длинного платья. И по двум круглым порезам, видневшимся на том месте, где должна быть женская грудь. Вдоль раскроенного черепа торчали клочки грубо обрезанных волос.
Октис бежала дальше.
Они уходили от реки, ускоряясь все больше и больше. Пока книжник не начал задыхаться, не в силах совладать с набранным темпом.
– Октис, подожди. Совсем немного. Я только… дыхание переведу.
– Переводи. – Буркнула она и тут же бесцеремонно уселась под дерево.
Гордей повалился на колени и опустил руки в грязь.
Уличив момент, ведущая достала трофейные мешочек и флягу, которую успела наполнить перед самой стычкой. Она расправила узелок на кожаном кошеле, но вместо того, чтобы высыпать на руку лесные орехи, вдруг остановилась, что-то рассмотрела на нем и швырнула за корень дерева. Громко цыкнула, ограничившись водой. – Животные не делают себе татуировки.
Отхлебнув немного, Октис отдала флягу Гордею, а сама занялась сапогами: расстегнула ремни и ослабила шнуровку.
– Лучше приготовься. Становится хуже. Следующая остановка будет не скоро. Если повезет. – Сообщила она и чуть приподняла ногу, чтобы лучше натянуть голенище сапога.
– Но ведь все не так плохо? – Гордей попытался убедить себя, но ему требовалось хоть какое-то одобрение на то со стороны Октис. – В конце концов, ты одолела уже второго. А третий и вовсе сбежал. Может, они не такие уж грозные воины?
– Он где-то рядом. – Она задумалась, прекратив повторную шнуровку сапога. – Теперь он позовет остальных.
– Остальных?!
Она закивала, продолжая смотреть в другую сторону – самым отрешенным взглядом из тех, которые только мог застать Гордей на ее лице.
– Считай, что племя цахари официально объявила на нас охоту. Молись кому хочешь, чтоб они по-прежнему хотели взять нас живьем. Какая-никакая фора – мне-то живыми их брать незачем. – Ведущая вновь задумалась и добавила. – Ну, или молись, чтоб нас убили сразу. Это тоже шанс.