Октис покривилась.
– Это не так.
– Что именно? Что ты не привлекательна? Что ты не верноподданная царя Седимира? Или ты не имеешь отношения к нашему северо-восточному соседу?
– Мои родители не жили в Загори, мои деды и бабки не жили там. Я могу только ненавидеть Загори, как положено верноподданной. А до моей красоты мне все равно: я-то ее не вижу – от того мне ни холодно, ни жарко.
– Тем не менее, Твердь дала...
– Пусть ваши люди отойдут! – Отрезала она.
– ... хмм, какие мои люди?
– Когда вы подсели ко мне, последовательно четыре человека пересели в наше окружение. Они, конечно, стараются делать вид непричастный. Но глазами не умеют смотреть по сторонам. Только крутят башками. Мужики вообще не умеют держать обстановку целиком: уставятся куда-нибудь и пялятся.
– Вот как? А я подозревал, что за этим платьем скрывается совсем не луч Матери, но чтобы так...
– Угадали, – Октис повернулась и изобразила вполне искреннюю невинную улыбку, – под платьем у меня ничего нет. Это вроде как не положено добропорядочной горожанке? Но и вы-то, скорее всего, не в курсе. Думаю, что мы здесь оба в чужой одежде. Пусть двое, те, что ближе к выходу, уйдут в дальний угол.
– Зачем?
– Затем, что они меня нервируют. Я в крайне проигрышном положении: не смогу справиться даже с одним из ваших парней.
– А зачем тебе с ними справляться?
– А вам зачем? Любите ставить женщин в безвыходные положения и неудобные позы? Не я к вам подсела, и не я наслаждаюсь нашим обществом!
Собеседник кивнул двоим и указал на маленький столик в углу заведения. Потом недовольным взглядом прошелся по одному из оставшихся.
– Так лучше? Хорошо, – вздохнул мужчина, – и кто же ты?
– А вы кто? Ну, впрочем, можно догадаться. Руки не затерты. Не воин, умеете с оружием обращаться, но не занимаетесь этим часто. Не замечая того, обращаетесь ко мне на «ты», в то время как я все еще говорю «вы». Путешествуете в компании охраны. Бреетесь хорошей бритвой. И еще… я, дура, подумала, что это сыпь на лице, шрам от кожной болезни или еще что. А вы просто замазали татуировку.
– И ты тоже, значит. Ха! Я тоже подумал, что у тебя след под глазом. Хотя ты редко поворачиваешься.
– Вы – дворянин. Замазали родовую вязь на лице. Оделись в городской костюм и с охраной поехали развлекаться.
– Угум. – Согласился собеседник. – Ловко. Что ж я не совсем ошибся с интересом. И кто ты сама?
– Вы все-таки не представились...
– Пусть это останется в тайне. Иначе, согласись: путешествие инкогнито от этого многое теряет.
– Это не по этикету. Ну да ладно. – Вздохнула Октис.
– Ну и ты? Или это тоже тайна?
– Я – отставной перволинейный царской армии Эдры.
– В звании?
– Я была ведущим на момент отставки.
– Конечно. Личный полк Царя Еровара. А я видел вас. В… – Он чуть замялся, будто подбирая нужное воспоминание. – На похоронах царя. Пышное тогда было прощание. Двадцать пленных миррорских солдат кинули в погребальный огонь. Живыми.
– Я этого не видела, нас не пустили... как положено – провести Царя в Царство Дыма.
– Я видел вас во внешней охране.
Октис недовольно пшыкнула, отставив кружку с пивом.
– Быть в царской охране – почетно. – Возразил знатный собеседник.
– Быть победителем – почетно, быть на марше победителей – почетно, вести в последний путь своего Царя – почетно. Быть украшением стен – нет.
– И Седимир...
– Распустил нас.
– Ну, милая, дворяне в курсе вашего роспуска – это называется иначе.
– Мы не желали ничего плохого.
– Поэтому формально вас не преследуют.
Она замотала головой.
– Мы прокляты. Договор расторгнут. Даже негласный договор с Царем.
– И ты осела тут – рядом с царской землей? Живешь как горожанка?
– Нет. Это – показуха. Я не живу в городе. У меня нет дома. Это платье не мое. Я не дождусь, как хочу снять его!
– Как раз в этом я могу тебе помочь.
– Вы не потеряли ко мне мужской интерес, когда я сказала, что была перволинейным? Ведущим? Ведущего не дают за отсидку в тылу.
– Извини. Я не знаю, как это делается.
– Что именно? Что делать с женщиной?
– Нет, как убеждать ее раздеться перед этим. Деньги? Ну, не знаю. Чем я могу занять тебя? Может, сыграем… в Осаду, например, для интереса? Вдруг время, проведенное со мной… изменит… твои…
Октис покривилась так, что князь сам решил не продолжать.
– Ненавижу Осаду! – Прошипела она.