– Сколько тебе сезонов? – Сказал Вороней, вздохнув глубоко и легко.
Она задумалась.
– Будет тридцать противостояний.
– Хмм, не думал, что до такого срока можно сохраниться. Нет, я, конечно, понимаю, что у вас напряженность была со стояками. Но как-то же вы развлекались?
– А ты не думал, что для развлечения не обязательно запихивать в ближнего часть себя?
– Была б ты крестьянской женой, уже могла бы нянчить ребенка так четвертого-пятого, и заодно быть на сносях очередным.
– Подожди. А то, что мы с тобой? Я не… – Вдруг оживилась она.
– Беременна? – Он рассмеялся. – Нет, конечно. Для этого нам стоило сделать другую концовку. Да и то шанс был бы не велик.
Октис не совсем понимала, что он имел в виду. Хронологии происходившего в постели в ее памяти не существовало. Лишь тягучая каша из перепутавшихся ощущений.
– А тебе точно тридцать? Может ты просто девочка переросток. Обычно у девушек постарше на теле волосы подлиннее.
Он опять издевался над ней. Она свесилась с постели и потянулась к вещам, к потайному кошельку юбки. – Сейчас я ему покажу. – Фыркнула она и достала складную бритву. Разложила ее и в темноте поднесла к горлу любовника.
– Не двигайся. Это бритва. – Она провела полотном вверх по его бородке. – Ведающие и мастера велели нам скоблить себя. Везде.
– Это еще зачем? Вы в своем форте в полном составе двинулись на извращениях.
– Чтоб в бою не мешались и чтоб болезни не привлекали.
– И как же волосы болезни привлекают?
– Боги этих ведающих знают… а, может, и наоборот…
– И ты скоблишь себя, как тебе велели, хоть и полка твоего уже нет?
– Знаешь, в лесу не особо большой выбор занятий. Последний раз я пользовалась ею вечером, а на утро – ты объявился.
Она свернула и положила бритву обратно. Вернулась к созерцанию едва различимого деревянного потолка.
– Чувствую себя дурой. – Честно заявила она.
– Да, это случается с женщинами после близости с мужчиной…
– Я тебе уже почти всю жизнь свою выложила. Да что там! Лоно свое! А ты о себе ничего толком не рассказал.
– Подумаешь, невелика та тайна.
– Ты из какого-то западного ордена? Клан, может, какой? Семья торговцев смертью?
– У тебя неверное представление о моей ремесле.
– Ну, так рассказывай.
– Да ничего особенного. – Зевнул он. – Родился я в городской семье. Стандартный набор. Сколько у меня было братьев и сестер – не скажу. Состав постоянно менялся. Мать – прачка, отец – каменщик какой-то. Когда рядом с городом останавливался очередной клан вольных рабочих, работа у отца кончалась. Есть нам было нечего. А я всегда смотрел на солдат, и мне казалось, что их положение не зависит от переездов чьих-то таборов. Всегда сытые, всегда в красивой одежде, всегда гордые... короче, было мне чуть больше двадцатка слияний, и я сбежал на военную службу в наш орден Дубэ. Думал, дослужусь до высокого чина, стану видным человеком. – Он сделал паузу и громко проглотил слюну. – А меня промуштровали немного и кинули с отрядом таких же пацанов на затравку противнику. С какой-то метрополией боролись, не помню уже. Ну, так и в первом же бою ранили меня копьем под сердце. – Октис поняла, о какой ране он говорил. Безобразный грубый шрам слева под ребрами она приметила еще в бане, а сейчас узнала его и наощупь. – Быстро закончилась моя военная карьера. Лежал я полумертвый уже второй день. С меня сняли обмундирование, но добивать меня никто не хотел. Выжившие мои напарники играли в кости. Кто проиграет – тот и будет бить. Думаю, что смерть моя не стала бы проще от их неумелых рук. Но какой-то бродячий монах выторговал меня за свежего жирного голубя. И увез подальше от ордена.
– Ведающий?
– Не-а. Еще чего. Боги знают, кем он людям виделся, и никто не подумал, зачем полудохлый ему понадобился. Но меня он выходил. Заливал рану горючей водой. Шил меня ниткой и иглой. Прижигал. Трав каких-то сверху наложил. Думал я уже, что издевается он надо мной. Мало ли кого по Тверди носит? Только вместо того, чтобы сдохнуть в муках наедине с этим мужиком, отходить я начал. Ни монахом он оказался, ни ведающим – торговцем смертью, который умудрился выторговать меня у женщины с косой…
– И так ты стал убийцей?
– Да. Старик он уже был. Начал от скуки меня обучать. Вся заказчики мне досталась. Вернее, он получал заказ, а, так как старый уже был, действовал я. Потом я возвращался к нему и получал новый заказ…
– И потом он умер?
– М-нет, не то что бы. Просто уже ясно всем стало, что не мог старик выполнять эти заказы. Осмелел я и действовал чаще не по плану. Стиль был не тот. Да и если видели торговца смертью, то и слух шел. И в нем уж никак я на старика не походил. Наследил я, короче. Однажды один из заказчиков обратился напрямую ко мне. И это при том, что другой клиент старику его и заказал. Ну и…