Но вернемся в сегодняшний день. Едва Лагутина села на свое место, как дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ввалились ребята во главе с Олегом Гречихиным. Этот самый Гречихин нес на руках стонущую от смеха Янку Рыбину. Естественно, остальные тоже ржали, как стадо диких мустангов. Гречихин и его друзья-спортсмены составляли как бы силовой центр класса. Это были красивые, здоровые парни, гордость школы: Серега Сухинин, Сашка Эльбаум, Женька Огейкин. Каждый из них мог запросто таскать на руках не только Янку Рыбину, но и Наташу Войтко, и не только таскать, но и бегать со своей ношей вверх и вниз по школьным лестницам. Но кто же посмеет прикоснуться к Войтко!
Светлана поспешно уткнулась в учебник. Она не знала, как надо реагировать в подобных ситуациях, поэтому предпочла сделать вид, что происходящее ее никак не касается.
Гречихин, не обращая внимания на осуждающие взгляды Наташи и Насти, усадил Янку на первую парту и, как ни в чем не бывало, стал с ней заигрывать. Его друзья окружили красавицу Янку и старались не отстать от Олега. Янка, забросив на парту ноги, отчаянно кокетничала. Она запрокидывала голову и оглушительно хохотала над каждой шуткой парней. Ее узкая короткая юбка максимально открывала стройные ноги, которыми Янка страшно гордилась.
Естественно, Наташа встала и подошла к толпе, чтоб немедленно прекратить безобразие. Она так и сказала:
– Прекратите безобразие!
Парни смутились и примолкли. Но не Янка.
– Ой! А кто ты тут такая? – кривляясь, спросила Янка.
– Одерни юбку, трусы видно, – презрительно бросила ей Наташа.
– Щеки подбери! – парировала Янка.
Наташа на миг запнулась, ее лицо пошло багровыми пятнами, глаза засверкали.
– Я-то похудею, – прошипела она, – а вот ты... – Она выразительно покрутила пальцем у виска и для убедительности постучала себя по голове.
– Один два в пользу Войтко, – констатировал Сашка Эльбаум – лучший друг Гречихина.
Янка спрыгнула с парты и, уперев руки в боки, пошла прямо на Наташку. Та насмешливо посмотрела сверху вниз и изрекла:
– Уймись, пигалица.
Янка даже взвизгнула от злости. А парни снова засмеялись, теперь уже над Яной.
– Все, Рыбина, нокаут. – Эльбаум поднял Наташину руку.
И в этот момент в кабинет ворвалась классная Ольга Петровна. Ребята медленно разошлись по своим местам, все еще посмеиваясь.
Петровна обвела взглядом присутствующих:
– Так, где эти трое?! – Тон ее голоса не предвещал ничего хорошего. Класс молчал.
– Я спрашиваю, где Абакумов, Смирнов и Грибанов?!
Светлане стало по-настоящему страшно. Ей казалось, что классная спрашивает у нее одной, именно потому, что ей все известно. Если бы можно было стать невидимой, просто исчезнуть!..
Спасение пришло неожиданно.
– Ольга Петровна, мы их не видели сегодня, – за всех ответила Наташа.
– Ну, погодите, голубчики! – Петровна грозно потрясла поднятым кулаком. Класс напряженно замер. А Светлана с облегчением выдохнула.
В кабинет, цокая каблучками, вошла маленькая и толстенькая завуч Людмила Георгиевна, прозванная Хаврошей, в сопровождении директрисы Жанны Ивановны, Жанны д’Арк, или попросту Жанны.
Хавроша преподавала историю. То есть именно ее урок был сорван сегодня.
Директриса поздоровалась и разрешила всем сесть. Завуч о чем-то тихо спросила у классной. Та покачала головой.
– Как только появятся – ко мне, – лаконично распорядилась Жанна, кивнула классу и удалилась.
– Ну что? Доигрались? – как-то уж очень зловеще произнесла Хавроша.
– А в чем дело-то? – с самым невинным видом спросил Гречихин.
– Кто это там? – прищурилась Хавроша. – А, это ты, Олежек! Ну-ну... Ты, стало быть, не в курсе?
Гречихин пожал плечами.
– Кто еще не в курсе? – сладеньким голосом уточнила Хавроша. – Войтко, ты тоже ничего не знаешь?
– А что я должна знать? – пожала плечами Наташа.
– Так-так-так, детки, сидите здесь, как невинные овечки, ждете не дождетесь начала урока истории и ничегошеньки не знаете, да?
Класс утвердительно загудел. Да, мол, ничего не знаем, сидим, понимаешь, ждем...
– А где же ваши товарищи? – Голос Хавроши из сладкого превратился в елейный. – Где Андрюша, Максим, Егорушка? А?
Светлана сидела, как на раскаленной сковородке. Глаз не поднимала. И снова пришло спасение.
– Нас уже Ольга Петровна допрашивала, – отозвался Олег Гречихин, – мы их не видели сегодня. Может, они заболели?
– Ай-ай-ай, – Людмила Георгиевна даже руками всплеснула, – заболели, говоришь? Бедненькие! Только почему-то никого из них дома нет, на звонки не отвечают.
– Не могут, – подал голос Эльбаум.
Завуч со всего маху стукнула кулаком по столу.
– Ну, хватит! – крикнула, – не юродствуйте тут!
В дверь постучали, она приоткрылась, в образовавшуюся щель просунулась лопоухая мальчишечья голова.
– Людмила Георгиевна, вас Жанна Ивановна вызывает, – выпалила голова и скрылась.
Хавроша шумно вздохнула и еще раз обвела тяжелым взглядом класс.
– Всем читать следующий параграф! – приказала она, развернулась на каблуках и выкатилась за дверь.
Тут же все зашумели, задвигались, зашептались. Ольга Петровна постучала ручкой по столу, призывая к тишине:
– Ребята, помолчите!
Ее послушали, утихомирились.
– Значит, так, я сейчас пойду на свой урок, потому что там девятый «Б» уже на ушах стоит. А вы, пожалуйста, после уроков останьтесь. Это касается всех! – Петровна повысила голос, обращаясь к камчатке. – Все, дождитесь звонка.
Она вышла.
Естественно, никто не бросился читать заданный Хаврошей параграф. Как только за Петровной закрылась дверь, в классе поднялся гвалт.
– А че случилось-то? – спрашивали одни.
– Ой, что теперь будет! – закатывали глаза другие.
– А где эти-то?
– Нет, ты видал ихнюю писанину?!
– Во, дают!
– Народ, объясните, наконец!
Гречихин и Эльбаум зубоскалили и напускали на себя таинственность. То есть явно что-то знали, но не спешили рассказывать. Топорков пытался перекричать шум, чтобы рассказать тем, кто не в курсе, о знаменитом «Манефесте». Он волновался, путался с ударениями, его сбивчивый рассказ вызвал новую вспышку смеха. Серега Сухинин и Женька Огейко перебрались поближе к Гречихину и Эльбауму. К ним сунулась было Янка Рыбина, но ее вежливо отшили. Янка надулась, но скоро переключилась на Костю Марушкина.
И только Наташа Войтко и Настя Пацура уткнулись в учебники. Незыблемый остров спокойствия в бурном море страстей. Правда, был и еще один тихий островок – Света Лагутина. Она не читала учебник, она потихоньку достала из сумки плеер и, прикрыв глаза, погрузилась в одной ей слышимые звуки.
Глава 3
Заговор раскрыт, или Буря в стакане
Между тем «три товарища» отсиживались в туалете.
Макс устроился на подоконнике, он меланхолично подбрасывал вверх ручку и ловил ее. Андрей и Егор подпирали стену. Причем Андрей с головой погрузился в свой наладонник. А Егор что-то напевал под нос.
– Пипидон! – внезапно воскликнул Макс, в очередной раз подбросив и поймав ручку.
– Что? – переспросил Егор.
– Да так, ничего, – отозвался Макс, – хочешь новый прикол?
– Ну...
Макс снова подбросил ручку, крикнул «пипидон», поймал ее, и, улыбаясь, уставился на Егора.
– И в чем прикол? – спросил Егор.
– Очнись, Вильямыч, – посоветовал Макс.
Отца Егора звали Вильямом (бывает и такое), поэтому друзья частенько обращались к Егору по отчеству.