– Сколько времени прошло? – спросила Теренея. – Как долго мы едем?
Вестания достала часы и разочарованно вздохнула.
– Они встали… наверное, я их ударила обо что-то, когда мы с Фриксом взламывали компьютер на вокзале…
– Лучше остановить поезд, – сказал Аластор.
Они остановили «Восточного Вестника» и вышли на заваленную снегом пустошь. Великое белое Ничто, – думал Аластор, оглядывая убегающую во все стороны бескрайнюю пустоту. Словно мы едем туда, где мир ещё не был создан.
Ждать им пришлось недолго. Алкид говорил, что «Пандора» была небольшой, её взрыв мог превратить Акрополь в руины, выбить все окна из домов Термины, но ударная волна уже никак не сумела бы их достать. То, что они увидели, было похоже на рождение новой Белизны. Ослепительно-яркая вспышка полоснула безмятежную тишину, разлетевшись во все стороны и разом приумножаясь в размерах. Затем Белизна сменилась жёлтым пожаром, который поглотил город. Они не знали и не могли даже представить всю губительность взрыва ядерной бомбы. Они стояли втроём и смотрели, как в этом огне революции гибнут все те, кого они знали в Термине, а в первую очередь – те, кто управлял Ойкуменой. Как только столп пламени проглотил город, в небо поднялось ядовитое облако дыма. Поток смерти рванул во все стороны света, снося все на своём пути. Словно заточённое в Тартаре чудовище вырвалось на свободу.
Оставив сгоревший мир позади, они продолжили свой путь.
***
Сначала казалось, что они будут ехать так целую вечность. Мир смытых красок, политый алым материк. Снег вперемешку с пеплом. В этой пыли – сгоревший город и погибшие люди. Тысячи жизней, расщепленные на атомы, на мельчайшие частички. Теперь они все обрели единение друг с другом. Вот она – революция, сгрудившаяся в небе. Правительственный состав «Восточный Вестник» совершал последний свой рейс прямиком из Тартара в белоснежное никуда. Вестей состав не нёс. Лишь одну, которая теперь играла хоть какую-то роль во всём оставшемся мире. Падение Акрополя. Смерть властей в огне Сопротивления, в пламени Алкида, во взрыве «Пандоры».
Весь дальнейший день Вестания провела в кабине машиниста, пытаясь настроить радио. Их единственная ниточка, связывавшая с внешним миром. Увы, все частоты молчали. Белый шум сменялся гулом профилактики канала. Веста не отступала. Приёмник был последней возможностью узнать хоть что-то о судьбе Фрикса. Она должна была знать!
Аластор сидел на соседнем кресле в кабине. Она была почти благодарна ему за то, что тот больше не заговаривал с ней, не пытался её утешить. И даже не препятствовал её тщетным попыткам, даже когда монотонный звук приёмника стал раздражать и её. Он смотрел на росчерки рельсов, бегущие вперёд по снегу. И всё-таки она почувствовала его взгляд, он не поворачивал голову к ней, но косился. Только он смотрит не на меня, а на тень. – Догадалась Веста.
– Кстати, я стала лучше её слышать, – сказала Вестания, хоть Аластор и не спрашивал. – С ней... то есть, наверное, с ним можно разговаривать. Но он пока не назвал своего имени.
– На что это похоже? – спросил Аластор.
Она тяжело вздохнула и отключила приёмник. На что похоже… как будто вас всегда двое. Как будто ты – не ты. Сама ли я думаю это, может, это мысли тени? Когда он берёт верх, когда я начинаю действовать не так, как обычно. Я бы никогда не сумела ударить Аластора, вырвать трость у него из рук. А тень смогла. Мне нравился Фрикс… я не хотела его осуждать, почему тогда в здании вокзала, когда он убил уборщицу… почему я почувствовала отвращение к нему? Как тогда разобраться? Где я, где он? И есть ли какая-то разница? Что будет, если он займёт моё место, я пропаду? Может ли он так сделать? Слышишь меня? Что тебе надо?
«помочь».
Я не в беде. Мне не надо помогать. Зачем ты здесь?
«была причина».
Какая? Что тебе нужно? Кто ты?
Но ответа она уже не получила. Тень уползала, когда Вестания становилась слишком настойчивой.
– На что похоже… – протянула она.
Холодно, темно и страшно.
– На тень… – заключила она обречённо. – Ты видишь его?
– Нет.
– Почему я его вижу?
– Я не знаю.
– Что мне делать с ним? – вопрос, который вопил о бессилии.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал он.
Что ты можешь сделать? Ты не можешь видеть его, ты ничего не знал о тенях. Алкид знал, но и то ничего не мог сделать. Ты не сможешь решить всех моих бед, не сможешь вечно меня спасать…
Видимо, он прочитал её сомнения. Лучше бы тень прятала мои эмоции. – Подумала девушка и сразу же пожалела об этой мысли. Вестания больше не была одна. Она не могла доверять даже самой себе. Другое существо вечно подслушивало, впитывало её идеи, её слова, поглощало её жизнь. Это злило Вестанию.
– Вестания… – произнёс он. Теренею Аластор звал «Терой», она, кажется, разрешила ему. Её он ни разу не пробовал назвать коротким именем, а просто так предлагать она бы не стала.
– Не говори ничего, – прервала Вестания его жестом. – Мы с тобой всё решили. Я поняла, что ты пытаешься помочь. Но ты не сможешь прогнать того, кого не видишь. И победить его тоже невозможно.
В кабине повисла пауза. Внезапно Аластор резко дёрнул рычаг торможения. Поезд содрогнулся всем своим железным туловищем и заскользил по рельсам. Вестания едва не вылетела из кресла из-за стремительного рывка, опёрлась руками о панель.
– Что ты делаешь? – вскрикнула она. Колеса гудели, скорость резко спадала.
– Впереди на путях стоит поезд, – ответил Аластор. – Рядом с хижиной. Не хочу подходить туда слишком близко.
Вестания прищурилась, силясь разглядеть хоть что-то в мерцающих сугробах. Раньше, если она долго смотрела на белое, у неё начинало резать глаза, но теперь этого не происходило, снег все равно казался каким-то блеклым.
В коридоре она услышала шаги сестры.
– Почему мы остановились? – спросила Теренея, входя внутрь.
– Впереди другой поезд и хижина, – сказал Аластор, разом переключившись на младшую сестру.
– Вдруг они заброшенные? – предположила Вестания.
– Тогда бы дом уже замело по крышу. Снег утоптан, это видно даже издалека. Смотри.
И Аластор указал пальцем на едва различимую полоску на непогрешимом полотне, которая могла быть только дорогой.
– Там кто-то есть, и я намереваюсь сходить разведать. Дальше мы всё равно проехать не сможем.
– Я пойду с тобой, – вызвалась Теренея почти с радостью.
– Тера! – прикрикнула Вестания. – Никуда ты не пойдёшь!
– Одному Аластору тоже опасно ходить, вдруг что-то случится! – настаивала Теренея.
Аластор лишь усмехнулся на это предположение.
– Ты даже представить себе не можешь, откуда мне приходилось выбираться. Будет лучше, если я пойду один, так мне не придётся заботиться о вашей безопасности.
– Вообще, – заметила Теренея, – я имею право тебе приказывать. Если я скажу, что ты не пойдёшь один, ты не пойдёшь.
– Я не исполняю желания. И не собираюсь подвергать жизнь кого-то из вас угрозе, даже если ты прикажешь это сделать. – Процедил Аластор. – Когда ты нанимала меня, ты знала, что я убийца. И я обещал убирать преграду на твоём пути и охранять тебя. – Он указал пальцем на заснеженное поле за лобовым стеклом. – Твоя преграда вон там.
– Зачем идти туда пешком? – высказалась Вестания. – Скорее всего, там давно знают, что мы тут, по шуму поезда. Застать их врасплох ты не сможешь, поэтому, может, лучше подъехать немного ближе и заставить их выйти к нам?
Аластор всего с мгновение обдумывал эту идею.
– Ладно, – согласился он. – Но вы обе не высовываетесь, пока я не разрешу.
«Восточный Вестник» вновь сорвался с места и медленно пополз по заледенелым рельсам, скрипя и дребезжа. Конечно, они все знали, что не смогут ехать на нём вечно, только вот что делать дальше, теперь казалось самой страшной проблемой.