Фуникулёр довёз её до другой стороны реки. Когда Ника вышла на посыпанную свежим снегом платформу, её ожидал там всего один силуэт, тонкий, точёный, застывший неподвижно, как фарфоровая статуэтка. Ника остолбенела. Перед ней стояла Леда, менеджер компании «Оморфия» и правая рука самого Пигмалиона. Что она тут делала? Нет… этого не может…
Женщина с лицом хищной птицы сверилась с часами на запястье.
– Ты поздно. – Сказала она с резкостью ножа для колки льда. – Долго прощались?
До того, как Леда задала такой личный вопрос, Ника подумала было, что она оказалась здесь случайно, или, что Эльпис всё же предала её и привела на убой, отдав прямо в руки Пигмалиона. Даже в это поверить было проще, чем в Леду, помогающую ей сбежать.
– Вообще не попрощались… – Ника знала, что никогда не забудет настоящее предательство Эльпис, на которое девушка всё же шагнула, втолкнув её в кабину фуникулёра. Лишив последнего поцелуя, не подарив ей даже рукопожатия. Никогда больше я её не увижу. – Эта мысль ранила так глубоко, что почти лишала Нику дыхания.
Странно, но на железном лице Леды всё же читалось что-то человечное. Незнакомая раньше эмоция, едва уловимая, но Ника могла её прочесть даже под скудным светом ночного фонаря. Это было бы похоже на сострадание или сочувствие, но перед музой всё ещё стояла знакомая ей много лет Леда, а Ника была убеждена, что эта машина точно лишена сердца. Скорее это была эмоция уступки. Сытая кошка была согласна прикрыть глаза ненадолго, чтобы позволить мышонку проскользнуть в нору. Её милостью он будет жив, она прибережёт колючие когти для другого раза.
Хотелось бы Нике уметь читать мысли. Что всё-таки двигало Ледой? Но спросить она не смела. Не хватало ещё, чтобы та передумала.
– Долгие проводы, лишние слёзы. – Заключила та холодно. – Пошли, иначе будет слишком поздно.
– Куда мы идём? – спросила Ника, когда они побрели по ночной улице, прочь от станции канатной дороги.
– Я здесь не для того, чтобы расписывать тебе маршрутный лист.
Вот теперь узнаю старую добрую суку. Надеюсь, она не при смерти, раз решила совершить пару добрых поступков, чтобы причаститься. Ника смерила Леду оценивающим взглядом. Женщина оставалась такой невозмутимой. Возможно, морально Леда и не была плохой, а просто серой, как все тени на асфоделевых полях. Поэтому помочь решила просто ради разнообразия.
– Эльпис сама тебя попросила? – Всё же спросила Ника, когда они вышли на розовую от неоновых вывесок улицу.
– Попросила не то слово. Она умоляла. – Холодно ответила Леда. – Ты-то не в курсе. Тебя не было в «Оморфии» всё это время. Ты пропустила очень много новостей. Одна из них в том, что за тобой была организована слежка. Недавние твои выходки так расстроили начальство, что распоряжение им было дано максимально простое – если ты приблизишься к Эльпис ещё раз, получишь пулю в голову. И она знала об этом. Ты, должно быть, решила, что твой глупый маскарад кого-то собьёт с толку? Знаешь, какую цену пришлось заплатить Эльпис в ту ночь, чтобы снайпер не сработал сразу же? Вчера мы весь день планировали этот твой побег. – Леда остановилась возле чёрного автомобиля. Ника никогда раньше не видела эту машину. – Полезай. – Приказала она категорично.
Муза молча подчинилась. Она всё ещё не знала, куда её везут.
В салоне Леда села на заднее сиденье рядом с Никой. Водителя в ночной темноте видно не было. Расположившись поудобнее, Леда с невозмутимым видом зажгла сигарету и закурила.
– Что будет с другими музыкантами? – Спросила Ника, вспомнив о появлении Каллимаха на пороге её квартиры. – Я правильно понимаю, что группы больше нет?
Машина тронулась и медленно поплыла по безлюдной улице.
– Ну отчего же? Несколько дней назад музыкантам предложили заключить договор на новых условиях. Гермес и Махаон остаются в составе группы. Эльпиника – в лице самой Эльпис, естественно, тоже. Для остальных позиций объявят кастинг.
Евр отказался? Его больше не будет в группе. Ника очень сильно надеялась, что с ним всё будет хорошо. Следующий вопрос дался ей с трудом:
– Что станет с Каллимахом?
Леда стрельнула на неё опасным взглядом, молча приложила сигарету к губам и глубоко затянулась, выпустив облачко дыма.
– Давай ты о своей безопасности будешь волноваться. – Ответила она уклончиво. По спине Нике пробежал ледяной холодок. Ответ ей не понравился совершенно.
– Он приходил ко мне. – Настаивала Ника.
– Ха! Ты меня удивить решила? – Огрызнулась Леда. – Вы совершаете откровенно тупые поступки и понятия не имеете, кто потом разгребает ваше дерьмо. – Леда сделала ещё одну долгую затяжку, после которой уклончиво ответила: – Больше тебе за судьбу Каллимаха переживать не придётся. Забудь.
– Хорошо, могу я узнать судьбу Эльпис?
– А что Эльпис? Она выйдет замуж. За богатого и успешного предпринимателя, в ближайшем будущем – министра культуры Ойкумены. Будет выступать на всех государственных площадках. Станет главным голосом нашей прекрасной страны. Будет обеспечена всем: лучшая еда, дорогие наряды, персональные водители. Потом у них будет счастливый брак и очаровательный ребёнок, она отойдёт от шоу-бизнеса на время, чтобы посвятить себя семейной жизни. Жизнь, о которой мечтает любая провинциальная девчонка. То, к чему она всегда стремилась.
Ника видела по лицу Леды, что та сама не верит в свои слова. В глазах женщины она читала совершенно другое: насилие – физическое и психологическое, ограничения свободы воли, государственная заказуха вместо творчества. Подавление её божественной, переменчивой и непокорной натуры. Золотая клетка с колючими шипами внутри. Медленная гибель в лапах тирана – вот, что ждало её Эли. И только Ника могла положить конец её мучениям.
– На всё есть своя цена, не смотри на меня своими щенячьими глазами. – Леда приоткрыла окно и швырнула сигарету на дорогу. Автомобиль вскоре остановился. – Пошли, сказала она.
Проехали они совсем недолго. Нике показалось, что машина нужна была лишь для того, чтобы запутать след. Если за ней действительно следили, то никакая осторожность не была лишней. Она почти не удивилась, когда они вышли возле гостиницы «Резиденция». Ника уже было двинулась ко входу, когда Леда одёрнула её за край шубы.
– Куда припустила? Ты беглянка теперь, а не приглашённая звезда.
Они обогнули здание и зашли через чёрный вход, попав сразу на пожарную лестницу и пошли пешком на самый верх, пока не вышли на крышу здания.
– С управлением, надеюсь, помнишь, как обращаться? – спросила Леда.
– Помню.
Ника смотрела на огромный дирижабль «Икар», который терпеливо дожидался её на взлётной площадке на крыше здания. Казалось, это было так недавно, когда они с Эли взошли впервые на его борт. Тогда они были счастливы – они думали, что убегают навсегда. Несмотря на все сложности, они верили в счастливый конец. Как же всё изменилось с тех пор. Теперь Ника бежала одна и впереди её ждал лишь самый ужасный поступок, который она только могла совершить в своей жизни. От предчувствия этого кошмара ей стало жутко не по себе. Ника набросила на голову капюшон. Он придал какое-то чувство уверенности, словно божественным судьям стало сложнее рассмотреть её под капюшоном.
– Тогда убирайся отсюда к чёрту. И никогда не возвращайся. Иначе умрёшь. Я не шучу, я сама тебя убью.
Ника точно знала, что Леда не шутит. Шутить она не умела.
– Спасибо тебе, Леда. – Сказала Ника. Фраза прозвучала на удивление искренне. Она была почти благодарна миру и судьбе за то, что рядом с ней этим вечером оказалась именно эта беспощадная служительница «Оморфии».
– Да иди ты! – огрызнулась она злобно. – Я не за «спасибо» работаю. Проваливай немедленно.