На одной стороне конюшни стояли шесть лошадей, напротив, на соломенной подстилке, лежали молодые бычки и дойные коровы. Михаил освободил стоявшего впереди мерина и осторожно, стараясь не напугать животных, вывел его из стойла Навык опытного всадника и ласковое нашептывание на ухо лошади действовали безотказно. Он вывел лошадь во двор, не разбудив конюха и не потревожив остальных животных. Только вторая ездовая лошадь тихо заржала.
Перед конюшней Михаил остановился и прислушался. За строением был расположен огород, который простирался до параллельной улицы. Его ухо уловило легкий хрустящий звук и скрип двери, вероятно калитки палисадника. Преследователь, наверное, не видел его в конюшне и решил, что Михаил прошел через земельный участок виноторговца на параллельную улицу. Одним ловким прыжком он оказался на спине лошади, втайне гордясь, насколько он еще гибок в свои тридцать семь лет, направил лошадь через передние ворога и галопом поскакал в направлении улицы Драги. Здесь человек словно попадал в другой мир, хотя большие бульвары находились совсем рядом; все казалось мирным и чуть ли не по-деревенски заснувшим. Погрузившись в мысли о событиях шестилетней давности, Михаил вспоминал, что никогда не проходил мимо дома, куда он сейчас стремился, без того чтобы не почувствовать боли и гнева. Это был дом под номером 16, где Драга жила в качестве официальной любовницы Александра. После ее замужества туда переехала вся родня Луньевицей: старшая сестра Мария Кристина Петрович со своим сыном Георгием, обе младшие сестры — Войка и Георгина, а также братья — Никола и Никодим.
Как всегда, перед домом стоял на посту одинокий солдат. Он, очевидно, мог вздремнуть стоя, по-лошадиному, потому что при появлении Михаила встрепенулся в испуге, как тот, кого звон будильника вырывает из глубокого сна. Солдат растерянно уставился на спешившегося капитана, затем скинул с плеча винтовку с примкнутым штыком и наставил ее на Михаила. Как ветку, мешающую пройти, Михаил отодвинул винтовку и руку солдата в сторону.
— Держи лошадь, — сказал он и сунул ему повод. — Есть кто-нибудь в доме?
Выходившие на улицу окна были темны, горит ли свет на другой стороне, увидеть было нельзя.
Глаза солдата бегали с лошади на Михаила и обратно. Для военного в парадной форме он выглядел довольно потрепанным, но тон, которым он говорил, несомненно, выдавал в нем офицера.
— Не могу знать, господин капитан. Молодые дамы вместе с господами капитанами недавно ушли. Мадам Петрович должна быть дома.
Михаил позвонил, несколько подождал, затем позвонил другой раз. Наконец послышались нерешительные шаги, и дверь немного приоткрылась. Несмотря на темноту, Михаил узнал повариху-хорватку, которая готовила для них с Драгой, когда они жили в домике недалеко от офицерского клуба.
— Езус-Мария, господин капитан Василович! — закричала она, толком не зная, радоваться ей или бояться. Дело в том, что тогда от него сбежала не только госпожа, но и она сама тоже.
Михаил толкнул дверь.
— Дай мне пройти, Йованка. Мне нужна мадам Петрович.
— Она уже легла спать.
— Тогда разбуди ее. Живо! — Увидев, что она медлит, он закричал: — Давай, поторопись!
Он вошел в коридор и закрыл дверь.
Уходя, повариха включила свет в прихожей. «Так вот какой дом выбрал король для любовного гнездышка», — подумал Михаил. В шкафах вдоль стен стояли банки с вареньем. Открытые двойные двери вели в салон и столовую, меблированные в стиле модерн, который Михаил всегда находил мерзким, хотя в богатых домах Вены и Будапешта модерн был весьма популярен. Этот холодный мелкобуржуазный стиль, совершенно не подходил для такой женщины, как Драга, с ее изумительными зелеными глазами и мягким чувственным телом женщины из гарема. Для Александра же, с его пенсне, длинными конечностями, угловатыми коленями и нелепым животом, напротив, этот интерьер подходил как нельзя лучше.
Где-то скрипнула дверь, зажегся свет и послышались взволнованные женские голоса. Наконец в комнату вошла старшая из сестер Луньевица, полноватая, но отнюдь не неприятная карикатура на Драгу, и с неодобрением взглянула на Михаила.
— Вы выбрали довольно странное время для визита, капитан Василович. На первом заседании скупщины должны были принять закон, гарантирующий всем Луньевицам неприкосновенность. — Мария уже тренировалась в позах, с которыми она будет соответствовать своему будущему королевскому статусу. — Я спросила Йованку, не пьяны ли Вы. Ради всего святого, что…