Больше, чем возможная реакция его друзей, принца Петра угнетала мысль об обреченной умереть королевской паре. Тщетны ли были предупреждения, или они вообще ни о чем не подозревали? Вероятно, они ни о чем не догадывались, иначе что-нибудь предприняли бы. Александр просто дурак, а Драга жадная шлюха, но оба слишком молоды, чтобы умереть. Петр не был с ними знаком и видел в них только символы отвергаемой системы. Но нависшая над ними смертельная угроза внезапно превратила их из символов в существа из плоти и крови.
Что он может сделать, чтобы предотвратить убийство? Должен ли телеграфировать заговорщикам? Нет, конечно нет. Телеграмма попадет в руки полиции Александра. Этим, возможно, королевская чета будет спасена, но лишь ценой жизни многих патриотов, которые будут брошены в тюрьму, подвергнуты пыткам и, без сомнения, повешены.
Подаренные царем часы отсчитывали драгоценные минуты. Как будто заставляя его поторопиться, обычно отстававшие, они шли на четверть часа вперед. В телеграмме Ненадовича стояло «сегодня вечером»; это может произойти в любое время между заходом и восходом солнца. Он решительно встал, взял шляпу и трость и вышел из дома.
Единственным человеком, к которому он мог с полным доверием обратиться и от которого мог ожидать помощи, был русский князь Ольденбург. Несмотря на то что по политическим мотивам жил в изгнании, он находился в удивительно хороших отношениях с министерством иностранных дел своей страны. Как частное лицо князь мог сделать то, что Петру было невозможно, — убедить русского посла в Швейцарии телеграфировать своим коллегам в Белград о смертельной опасности, нависшей над королевской четой. Петр не сомневался — представитель царя Николая II, в высшей степени интеллигентный посол Чариков, немедленно предпримет необходимые шаги, чтобы не допустить преступления, которое позднее неминуемо бросит тень и на самого царя.
Князь Ольденбург, как всегда, был готов помочь: посоветовался с Петром по содержанию телеграммы, лично созвонился с посольством в Бёрне и передал текст послу. Тот в свою очередь заверил Чарикова, что телеграмма будет отправлена незамедлительно.
После этого Петр Карагеоргиевич возвратился на улицу Рю де Белла, где он жил; если он и не испытал абсолютного облегчения, то мир в его душе воцарился вновь.
6 часов вечера
Часовой у заднего входа — редко используемой тяжелой дубовой двери с висячим замком, усиленной железными накладками, — уставился в изумлении на королеву, неожиданно возникшую перед ним в солнечном свете и во всей своей значительности. Прошло несколько мгновений, пока он справился с растерянностью и молодцевато поприветствовал ее. Конечно, он видел Драгу и раньше, но всегда издали, и ее неожиданная близость вызвала у него слабость в коленях. Поскольку его двухмесячной военной подготовкой такие события не предусматривались, часовому в голову не пришло ничего другого, как заорать зычным голосом: «Да здравствует королева!»
— Нет, нет, пожалуйста, тише, — взмолилась Драга. Испуганно оглянувшись, она отметила, что, судя по всему, на здешнюю округу это был единственный пост. — Когда тебя сменяют?
Он стоял, выпучив глаза, губы его шевелились, но он не мог произнести ни слова. Драга по-матерински погладила его по руке.
— Ну, ну, успокойся. Будь здесь и веди себя спокойно. Никому не говори, что видел меня, ни сейчас, ни потом, ты понял?
Молодой человек все еще был нем. Наконец он выпалил, чуть не задохнувшись при этом:
— Так точно, Ваше Величество!
Открыв рот, он смотрел вслед королеве, пока она шла к выходу. Драга дошла до ворот, не встретив ни души. Сторожевые будки были пусты. Между кустов сирени, растущих вдоль стены, она увидела солдат охраны, которые сидели на траве и с увлечением играли в карты, вместо того, собственно, чтобы охранять служебные входы и доступ к конюшням. Драгу охватил гнев, она решила сообщить Лазе о манкировании охраной своих обязанностей. В дворцовую охрану принимали избранных солдат — если уж эти были настолько распущенны, то и вся армия ни к черту не годится.