Не потому ли Брент так стремительно провел ее через гостиную? Было в этом идеальном порядке что-то необычное.
Брент потер ладонью затылок.
— Да, мне иногда приходится работать над проектами и здесь. Дело в том, что, начав работу, я полностью сосредоточиваюсь на ней и не могу остановиться. Так было всегда. Некоторые… это не одобряют, но я такой, какой есть, и это уже не изменить.
— Да я бы и не стала.
Если Брент изменится, он утратит что-то особенное, неповторимое, присущее только ему, делающее его ландшафты уникальными. Кстати, а почему он задумывается об этом?
— Полагаю, порой мне придется делать то же самое, — улыбнулась Фиона. — С головой погружаться в работу, я имею в виду.
Брент переступил с ноги на ногу, переложил пустую чашку из одной руки в другую.
— Ну, мне пора, — вздохнула молодая женщина.
Если честно, ей не хотелось уходить, она с удовольствием еще побыла бы в его доме. Конечно, чтобы поговорить о работе. И все же Фиона поставила пустую чашку на стойку и направилась к входной двери.
— Мне понравилась наша беседа сегодня вечером. — Брент шел с ней рядом. Хорошо, что он заговорил о делах.
Подойдя к двери, Фиона заметила на стене множество фотографий. Они располагались таким образом, чтобы это было последнее, что видел Брент каждый день, выходя из дома. Снимки его и братьев. Фиона смотрела во все глаза. И история, запечатленная на этих снимках, потрясла ее так глубоко, что она долго не могла вымолвить ни слова.
Когда она наконец обрела дар речи, то не стала задавать вопросы, ответы на которые были очевидны, вроде: «Вы все из приюта?» Или: «У вас нет родителей, верно?» Или: «Вы друг другу не родные?» Они сами сплотились в семью, сначала в холодном здании, виднеющемся на нескольких снимках, а позже обрели свободу и переселились сюда.
Эти трое парней стали мужчинами раньше срока и должны были защищать друг друга. Все это было здесь, на фотографиях, — в застывших взглядах и настороженных лицах мальчиков, решимости юношей и скупых улыбках мужчин.
Как все же они оказались одни? Без родителей? Брент — очень закрытый человек. Фиона подозревала, что и у двух других душа не нараспашку.
— Я с самого начала поняла, что вы с братьями очень близки. Правда, не догадывалась о причинах этой близости.
В ее семье близость отсутствовала. Но Фиона старалась не думать об этом сейчас. Бренту и его братьям, должно быть, пришлось пережить гораздо больше, чем ей.
— Мы поддерживаем друг друга, — сказал Брент. — Те немногие, кто видел эти фотографии, не догадались…
Он открыл дверь.
— Что вы семья по выбору, а не по рождению? — продолжила она.
— Да. «По выбору» — точные слова. Для нас так лучше, чем… Я провожу вас до машины.
Конец дискуссии, и это вполне справедливо.
Они шли молча. Вскоре Фиона уже стояла возле своей маленькой машины.
— Завтра у нас встреча с клиенткой у нее дома, — сообщил Брент. — Это та самая проблемная клиентка, о которой я говорил вам в пятницу.
— Я буду готова.
— Возможно, вместе нам удастся убедить ее прекратить менять планы на каждом шагу.
Брент подождал, пока Фиона сядет, потом захлопнул дверцу. Девушка опустила стекло. Он наклонился:
— Будьте осторожны на дороге. Увидимся завтра.
— Спокойной ночи, Брент.
— Спокойной ночи, — пробормотал он.
Брент Маккей дал ей не одну тему для размышлений. Его семья, его прошлое, его замкнутость и настороженность… Подчеркнуто образцовый порядок в гостиной… Уединение, которое он постоянно ищет…
В последний раз махнув Бренту рукой, задавая себе сразу сотню вопросов и не имея ответов на них, Фиона покатила прочь.
Глава 3
— Либо миссис Фуллер соглашается с нашими предложениями, либо мы плюем на потери и сворачиваем проект. У нас в работе дюжина других проектов, и каждый из них требует моего внимания. Она достаточно продержала нас в подвешенном состоянии, — говорил Брент.
Они с Фионой ждали клиентку в гостиной роскошного особняка. Они провели здесь уже двадцать минут, а хозяйки и в помине не было.
— Согласна. Нельзя тратить столько времени впустую. Поведение этой дамы оскорбительно по отношению к вам. — И это оскорбление пробудило в Фионе желание… защитить своего босса. Это нормально. Она ведь его сотрудница. Она имеет право на такие эмоции. Даже если эти эмоции выглядят чересчур личными.
Дверь в комнату распахнулась, и вошла служанка с подносом. За ней вплыла Роуз Фуллер.
— Спасибо, Лили. Разлей чай и оставь нас. О, я вижу, вы привели помощницу, мистер Маккей? — Она, казалось, на что-то намекала.