- Тебе не понять, – неожиданно спокойно сказал он. – То, что я строил годами, может рухнуть в один миг – и все из-за какой-то девчонки!
Сая дернулась, словно от пощечины.
- Я твоя дочь! – отчаянно, почти жалобно воскликнула она. – Всю жизнь я пыталась угодить тебе. Прилежно училась, чтобы быть достойной наследницей. Поступила в Храмовой школу! Согласилась выйти замуж за Лоридила…
- Ты не отдала кольцо брату, – напомнил Дижимиус.
- Да, не отдала! – вышла из себя Сая. – Потому что оно мое по праву! Я слишком многое пережила ради этого проклятого кольца!
Лицо Дижимиуса исказила гримаса. Наклонившись к дочери, он отчетливо произнес:
- У тебя никогда не было прав на это кольцо.
Что-то заманчивое блеснуло в его взгляде. Сая почувствовала, как против воли ее глаза наливаются синим, и поспешно отвернулась. Меньше всего ей хотелось заглядывать в душу этого человека.
- Если кольцо тебе важнее меня, забирай, – устало сказала она, стаскивая с пальца символ рода Валлардов.
Дижимиус сжал кольцо в кулаке. Избегая смотреть ему в глаза, Сая развернулась, намереваясь уйти, но тут ее взгляд упал на мать. Айстриль сидела опустив голову и глядя под ноги; спина ее была сгорблена, словно придавленная сверху тяжелым грузом. Казалось, она даже не слышала перепалки между мужем и дочерью.
- Мама? – позвала Сая.
Айстриль вздрогнула и подняла голову, но взгляд ее, как и прежде, смотрел вниз, словно она прятала глаза от дочери. Внутри Сайарадил пробежал холодок. Она обернулась к Дижимиусу Вэй.
- У меня не было права на кольцо, потому что я родилась женщиной? – медленно спросила она. – Так ведь, отец?
Дижимиус вперился в Саю недобрым взглядом.
- Спроси у своей матери, – отрывисто произнес он и зашагал в сторону дома.
Какое-то время Сая стояла неподвижно, затем все же глянула на Айстриль. Та подняла глаза; в них читалась обреченность.
- Спрашивай, – тихо сказала она. – Я отвечу на любой вопрос.
- Не надо, – мотнула головой Сайарадил; ее губы сами собой расплылись в улыбке. – Давно уже стоило догадаться. Я же знала, что в клане Ури нет и не было магии… А мой дар мог появиться только в роду потомственных магов.
- Сая, – подалась к ней мама.
- Молчи, – прошептала девушка. – Почему я была так слепа? Еще и удивлялась, как вышло, что Эйлинур с Кармаилом так похожи на отца, а я – ни капли… А ведь когда я родилась, ему сказали, что ты больше не сможешь иметь детей! Небо, как же он должен был меня ненавидеть!
- Милая, – на глазах Айстриль выступили слезы.
- Не хочу ничего знать, – прошипела Сая. – Отец всегда говорил правду. Это не мое кольцо, не мое имя, даже дом не мой… И потому оставаться здесь я больше не желаю.
- Подожди! – Айстриль вцепилась ей в руку, пытаясь удержать. – Это твой дом, так же, как и мой! Дижимиус обещал мне… Куда ты пойдешь?
Но Сая вырвалась и побежала через сад в дом, по темным коридорам свернула к внутреннему двору, а оттуда – вновь в коридоры, распугивая слуг. Наперерез ей бросилась тень – Эйлинур, высокая, но тонкая и слабая. Она не могла удержать сестру. «Какое счастье! – подумала Сая с болью. – Пусть сводные, но мы все же сестры».
***
За стенами Старого города существовал огромный, подчас странный, но, без сомнения, удивительный мир. Некоторые дома, расположенные ближе всего к центру, не уступали по роскоши поместьям знати – здесь жили разбогатевшие на торговле купцы, не принадлежавшие к благородной фамилии. Белокаменные стены, башенки, экзотические купола, резные фасады – Эндрос был огромным музеем истории Обозримых земель, соединяющем в себе все разные культуры от южных пустынь до северных лесов. А вот назарской архитектуры здесь не было – прекрасные дома, храмы и памятники восточного народа сломали подчистую еще несколько веков назад.
Стоило отойти от стен Старого города подальше, и толпа вокруг становилась живее и проще. То-то тут, то там продавали свежий хлеб, лепешки, сушеный инжир и еще какую-то снедь; от крепкой мешанины запахов кружилась голова. Разбившись на группки, стоя под навесами, спеша по делам, люди обсуждали что-то вполголоса или громко, и этот шум сливался воедино, превращаясь в звенящий гул толпы, от которого с непривычки закладывало уши. Сайарадил с ее врожденной деликатностью было сложно пробиваться через плотные ряды, но вскоре она поняла, что иначе здесь не пройти, и принялась вовсю работать локтями.