- Госпожа, – сказал Фридо тихо, – мне кажется, или вы прощаетесь?
Сайарадил отстраненно улыбнулась.
- Когда-нибудь все это закончится, – сказала она. – Война останется в прошлом, и твои дети будут жить в мире и процветании!
- Мои дети будут служить вашим, госпожа, так же, как я всегда буду служить вам! – горячо сказал Фридо.
- Друзья друг другу не служат, – ответила Сайарадил и махнула рукой. – А теперь уходи и забудь сюда дорогу… И не вздумай явиться проверить, варю ли я себе кашу!
Оставшись одна, Сая оглядела свое новое жилище. Непривычные и нелюбимые стены, запах печальных нарциссов из сада и красные отсветы закатного солнца, падающие на пол комнаты сквозь распахнутую настежь дверь – все это вдруг заставило ее ощутить себя самым несчастным человеком на земле. Всю жизнь у Сайарадил была какая-то цель, дававшая смысл жить, но сейчас впереди осталась лишь пустота – и в эту черную дыру неопределенности ее затягивало со страшной силой.
Среди вещей нашелся короткий кинжал в драгоценных ножнах – подарок легата Даглара на перевод в первый легион. Острое лезвие полыхнуло в лучах заката. Полюбовавшись игрой света на металле, Сая осторожно, примериваясь, поднесла кинжал к шее.
Солнечные блики перекрыла стремительная тень. У задней двери, ведущей в сад, раздался резкий голос:
- Ты что творишь, лихо тебя раздери?
Глава 15
Ночью улицы Эндроса вдали от Старого города погружались в темноту. Горожане гасили лучины и ложились спать, лавки закрывались на закате; после захода солнца лишь тусклые светильники на углах кварталов освещали путь припозднившимся прохожим. Торговая площадь, днем шумная и полная народа, ночью затихала, но не пустела: на каменных ступенях и под стенами окружающих зданий ютились бездомные, порой целыми семьями. Несколько раз за ночь по мостовой грохотали шаги стражи. Злачная жизнь города была вынесена за стену, в порт – там располагались неспящие кварталы, притоны и бордели, куда захаживали как матросы с пришвартованных судов, так и жители города, душа которых требовала праздника. В самом же Эндросе по ночам было благопристойно. Но небезопасно. И темно.
Этой ночью гражданин Эндроса Бормий припозднился: вместе с товарищем он планировал пропустить по стаканчику в одной из полюбившихся в последнее время таверн, но, как водиться, за стаканчиком пошел второй, а всего их было, кажется, пять или семь… Далеко за полночь Бормий, на пошатывающихся ногах возвращаясь домой, решил срезать путь через Торговую площадь. «Я тоже когда-то был таким», – подумал он, косясь на спящего бездомного, укрытого износившимся холщовым плащом. Несколько лет назад сам Бормий жил в ветхой развалюхе за стенами Окраинных кварталов, вкалывал похлеще иного раба, чтобы оплатить убогое жилище, и копил жалкие гроши, надеясь выбраться со дна… И ничего, получилось ведь! Ему наконец-то повезло. Теперь у Бормия и его семьи было гражданство, непыльная работенка – глашатай при одном из магистратов – и пусть крохотная, но вполне приличная квартирка. Никогда больше ни он, ни его дети не вернутся за эти проклятые стены, скрывающие обратную сторону пресловутого великого города! Никогда, даже если для этого вновь придется пойти на…
Чья-то ладонь вдруг зажала Бормию рот. Рывок – и он кубарем покатился по земле, обдирая локти и коленки. Грабители! В ночном Эндросе их пруд пруди, а стража не очень-то усердствовала, ведь мало кому охота нарваться на лихой нож в подворотне… Бормий судорожно потянулся к мешочку, закрепленному на поясе:
- Бери, только не убивай!
- Сложно удержаться.
Голос, прозвучавший в темноте, напугал Бормия похлеще внезапного нападения, таким холодным и безразличным он был.
- Мало? Я могу раздобыть еще, – проскулил несчастный.
- Продашь парочку друзей?
Бормий в ужасе вытаращил глаза, но это не помогло ему рассмотреть лицо человека, стоявшего перед ним.
- Помнишь ночь несколько лет назад? Она была лунной, не то что эта… Молчишь? Или ты потерял счет погибшим по твоей вине?
Рядом раздался звонкий щелчок пальцев, и в темноте вспыхнул маленький огонек. Магия, не иначе! Робкое пламя осветило лицо говорившего с ним человека; вопреки ожиданиям это оказался не страшный верзила, а вполне приличный на вид молодой парень, но… Сколько Бормий не вглядывался, так и не смог его узнать.