Уперев руки в боки, он окинул взглядом ряд аксумитских галер. Даже в полутьме на каждой из них кипела работа, как в муравейнике: команда и войска готовились к предстоящему плаванию. То, что Антонина не видела, она могла слышать.
— Кажется, они не так недовольны, как я ожидала, — отметила жена Велизария.
— Это из-за моего внушающего трепет нового титула. В старые дни, когда я был скромным хранителем мухобоек, дело закончилось бы мятежом. И я сейчас висел бы на рее. Причем выпотрошенным. Мои внутренности болтались бы прямо над водой, а аксумские моряки ставили бы на то, какая из акул в конце концов отобьет их у других.
Антонина не смогла удержаться от смеха. В подходящем настроении Усанас ударялся в наигранную мрачность в лучшем своем стиле. Если бы он жил во времена Кассандры, его бы ставили ей в пример.
— Не преувеличивай. Они просто измолотили бы тебя в бесчувственный фарш и делали бы ставки на уличных собак.
Усмешка Усанаса блеснула в ночи. Затем он добавил, уже более серьезно:
— Если честно, то они вовсе не расстроены. Да, плавание в Бхаруч в это время года — вещь не из приятных. Повезет, если мы хоть несколько часов в день будем идти под парусом. Гребля, гребля, гребля и пот градом. Но...
Он издал долгий, медленный вздох.
— Но в конце пути их ждет Бхаруч. Тот самый город, где погиб Эон и чью гавань они разрушили в порыве мщения. И на этот раз его ворота распахнуты настежь.
Антонина почувствовала внезапный приступ скорби. Она и сама прекрасно помнила эту гавань. Она сидела рядом с Эоном, пока тот умирал, и читала ему Библию.
— Что лучше всего, это будет гарнизонная служба. В одном из самых больших и оживленных морских портов мира. Притоны порока и разврата на каждой улице. Больше никаких сражений, ран и смертей. Теперь пусть индусские язычники сами сражаются друг с другом. Для Аксума война закончилась — осталась только самая малость.
Усмешка блеснула снова.
— Довольно внушительная малость. В Бхаруче денежных мешков даже больше, чем таверн и борделей. Простое взимание торговых пошлин — даже тех небольших, которые мы планируем, — сделает Аксум богатым. То есть, я хотел сказать, еще богаче.
На мгновение он расслабился, мысленно созерцая эту приятную картину. Затем вернулась хмурость.
— Так ты собираешься идти спать, женщина? Завтра утром ты мне нужна выспавшейся и бодрой.
— Зачем? Ты же не усадишь меня на весла? — Она добавила, наполовину протестуя и наполовину извиняясь: — Я слишком мала ростом. Это будет глупо.
— Мне-то ты на что? Напоминаю, что это будет твоя обязанность — не моя! — проследить, как доставят на борт твоего царственного сына и его высокородную жену. Особенно ее. Один бог знает, какое безумное сооружение персы припасли для этой цели. Но я уверен, что они задействуют слонов.
Антонина мигом умчалась с пристани. Ну, почти мигом.
* * *
— Вы уверены?
— Да, — ответил Джаймал. Удай кивнул.
Помощник Шанги провел линию на карте.
— Мы можем идти по рекам большую часть пути, к востоку от хребта Аравали. В общем, тем же самым путем, которым мы шли несколько лет назад, когда пытались перехватить Велизария у моря. В тот раз это заняло почти три недели. Но тогда наши лошади были утомлены долгой погоней, а сейчас мы возьмем свежих. И... хм...
Шанга невесело улыбнулся:
— Да, я понимаю. В прошлый раз я не особенно спешил, потому что понимал, что это бесполезно.
Он оторвался от карты.
— Что ж, неплохо. Выезжайте из города как можно скорее. Постарайтесь уложиться в две недели. Но не теряйте голову! — Он предостерегающе воздел палец. — Лучше потратить полдня — или весь день, если нужно — но точно отобрать лучших коней в Бхаруче. Вы почувствуете разницу дней за пять.
Предостережение было просто знаком нервного напряжения Шанги, так что Джаймал и Удай выслушали его без возмущения. Хотя по сути оно, конечно, было возмутительно. Учить раджпута выбирать лошадей!
* * *
Последнее сообщение тоже было коротким.
ИЗУМРУД ВОВРЕМЯ ГОТОВ К ПЕРЕДАЧЕ
— Теперь я отправляюсь, — сказал Велизарий. — С первой зарей.
Глава 25
Каушамби
Госпожа Дамодара вошла в помещение, которое служило для Латы и Дхрувы чем-то вроде скромной гостиной. Лицо ее ничего не выражало, но все черты его заострились.
— Валентиниан? Я не уверена... и Раджив тоже... но...
Даже проведя рядом столько месяцев, Дхрува все-таки была поражена тем, как быстро может двигаться Валентиниан, когда захочет. Прежде чем она поняла, что происходит, он скинул ребенка, с которым играл, ей на колени, и оказался рядом с окном.