— Не глупи, — ответила Дхрува.
* * *
Сначала подалась верхняя петля. Когда дверь была повреждена, хватило трех мощных ударов тарана, чтобы совсем ее снести.
Пока наносились эти три удара, Валентиниан успел выпустить четыре стрелы во все расширяющуюся брешь. Каждая из стрел поразила одного солдата малва из огромной их толпы, которую Раджив видел во дворе.
Анастасий выстрелил всего один раз. Его стрела тяжело ударила солдата в плечо, защищенное доспехом, закрутила его и сшибла в толпу.
Наемник-йетаец тоже выстрелил. Дважды, отметил Раджив, но не стал присматриваться. Он пытался успокоить нервы после гибели служанки хладнокровным сравнением сноровки обоих катафрактов с навыками стрельбы своего отца. Анастасий был сильнее, но медленнее; Валентиниан быстрее, чем отец, — и так же точен — но менее силен.
Значит, заключил юный раджпутский князь, его отец остается величайшим лучником в мире. Или, по крайней мере, в Индии.
Это принесло какое-то удовлетворение. Представления раджпутов об ответственности господина за своих слуг были такими же жесткими, как и остальные их взгляды. Хотя формально служанка не входила в число личных слуг Раджива, ее случайная смерть мучила его совесть.
Не валяй дурака, — заявил ему внутренний голос. — Твой отец поступил бы так же.
Раджив покачал головой. «Но не так быстро! — запротестовал он. — Не так... так...» Голос заговорил опять: ...безжалостно? Возможно, ты прав. И что из того? Она все равно была бы убита. Даже не думай иначе. Для тебя он отец и величайший воин. Для своих врагов он всегда был хладнокровным и смертоносным убийцей. А ты его сын — и разве ты станешь колебаться, когда придет время нажать эту рукоятку? Большинство из тех, кто умрет от этого взрыва, будет крестьянами по происхождению, и некоторые из них умом вовсе не блещут. Почему глупая служанка должна жить, а они нет?
Дверь наконец слетела с петель и щепками разлетелась по всей огромной входной зале. Солдаты малва ворвались внутрь.
Валентиниан выстрелил еще три раза, быстрее, чем Раджив мог уследить; Анастасий один раз; йетаец один раз. Четыре солдата малва упали мертвыми. Один — тот, в кого стрелял йетаец, — был только ранен.
Валентиниан быстро отступил в прикрытие перехода. Анастасий и йетаец последовали за ним.
— Давай, — скомандовал Валентиниан.
Рука Раджива нажала на рукоятку.
Заряды, аккуратно заложенные в стенах входного зала, превратили все помещение в мясорубку. За те месяцы, что ушли на подготовку, домоправитель ухитрился даже тайком купить на черном рынке неплохой запас крупной дроби. От взрыва по залу полетела настоящая картечь, а не просто бесформенные куски металла.
Раджив предположил, что кое-кто из солдат в помещении мог выжить. Один-два человека, возможно, вообще не пострадали.
Но не больше. За долю мгновения он убил больше людей, чем большинство закаленных в боях воинов убивало за всю свою жизнь.
* * *
По пути на лестнице, ведущей в подвалы, Раджив запротестовал единственный раз:
— Я не осторожничал. Вовсе нет.
Анастасий улыбнулся:
— Ну конечно, нет.
Валентиниан покачал головой:
— Не вздумай удариться при мне в нытье и философию, парень. Тебе придется проделать то же самое еще дважды. Сегодня.
Но это почему-то Раджива совсем не взволновало.
Может быть, потому, что теперь его враги получили честное предупреждение.
Так он и сказал.
Анастасий снова улыбнулся, на этот раз гораздо шире. Сойдя с лестницы в подвал, Валентиниан повернулся и задержал взгляд на Радживе:
— Кому нужны эти «честные предупреждения»? Смерть есть смерть, и все мы когда-нибудь умрем. Просто делай свое дело.
Анастасий, тоже спустившись с лестницы, прокашлялся:
— Если мне будет позволено изложить точку зрения Валентиниана в соответствующих терминах стоической философии, то он хочет сказать, что...
— Что я хотел, то, на хрен, и сказал, — прошипел Валентиниан. — Просто делай свое дело. — Он взглянул наверх. — По моим прикидкам, минут через десять.
* * *
Его прикидки были довольно приблизительными. Раджив выжидал как минимум четверть часа.
То ли потому, что он пришел к согласию с собой, обдумав этику вопроса, то ли просто потому, что хладнокровная смертоносность Валентиниана была заразительна, Раджив не был уверен. Какова бы ни была причина, он спокойно дождался, пока подвалы не заполнят солдаты малва, неуверенно продвигаясь в неверном свете факелов в поисках лаза, куда сбежала их добыча.
В еще более глубокой тьме туннеля Раджив оценивал удобный момент. Он даже превзошел терпением Валентиниана.