— Пора, парень.
— Еще не пора.
Через две минуты Раджив нажал следующую рукоятку. Точно такие же кумулятивные заряды, заложенные в стенах подвала, превратили подземелья в точно такие же мясорубки.
— Давайте быстро! — торопил Анастасий, сгибясь в три погибели в туннеле. — Мы должны добраться до укрытия как можно скорее. Пока они не вычислили...
Он говорил дальше впустую, объясняя очевидное людям, которые уже знали план наизусть. Раджив его не слушал. Глядя вдаль, вниз в туннель, он неясно различал силуэт йетайца, исчезающий в полумраке, слабо рассеиваемом кое-где несколькими масляными светильниками. Валентиниан почти наступал ему на пятки.
— Ты хорошо держишься, парень, — похвалил Мангуст. — Очень, очень хорошо.
Все обдумав, Раджив решил, что катафракт прав.
Конечно, хвалиться тут нечем. С другой стороны, разве ты хоть раз слышал, чтобы твой отец так хвалился? — снова возник этот слабый внутренний голос.
И ответ был: «Никогда».
Раджив заметил это еще в прежние времена. Но теперь он подумал, что наконец понимает отца. И в первый раз в жизни ощущает к нему что-то кроме любви, обожания и восхищения.
Простое чувство близости. Никаких иллюзий. Тот вид душевной теплоты, которую испытывает любой мужчина — да, похоже, и женщина — когда думает о ком-то, с кем разделяет заботы и тяготы.
* * *
Когда они достигли укрытия, даже Валентиниан шумно перевел дух.
— Ну, — выдохнул он, — вот мы и добрались до безопасного места. И прокляни Господь всех бихарцев-копателей, включая новорожденных младенцев, если это окажется не так.
Лицо йетайца было непроницаемо. Взгляд Анастасия обежал крохотное помещение с массивными опорными столбами:
— Как бы то ни было, выглядит неплохо.
Раджив посчитал, что, так или иначе, пора наконец принять командование:
— Поставим щит.
Казалось глупым называть эту огромную тяжелую штуку просто «дверь». Она была прислонена к стене напротив прохода, по которому они попали сюда, и Раджив указал на нее.
— Анастасий, ты из нас единственный, кто в силах поставить его на место. Валентиниан, держи подпорки. А ты, — это относилось к йетайцу, — помоги ему.
Работа была сделана быстро. Напоследок они установили угловые подпорки, которые поддерживали большое перекрестие и укрепляли дверь снизу, от пола.
Ждать смысла не было. Или укрытие выдержит, или их завалит. Но ни в чем не было смысла, если Раджив не подорвет последние заряды, прежде чем выжившие малва во дворце, от которого они отдалились больше чем на сотню ярдов вперед и на много футов вглубь, опомнятся и сообразят, что случилось.
— По-моему, лучше бы тебе... — начал Валентиниан, но рука Раджива уже нажала на рукоятку.
— Да что за... — добавил он, прежде чем сотрясение земли прекратило все разговоры.
* * *
Офицер малва, командующий всей операцией, оставался снаружи. Толчком его сбило с ног, и он ошарашенно уставился на стены дворца, которые, казалось, подбросило над фундаментом.
Дворец посыпался, словно лавина камней.
Одни из них были просто огромными глыбами, другие — обломками стен, которые каким-то образом не развалились сразу.
Некоторые были отброшены взрывом на солидное расстояние. Другие приземлились и снова отскочили.
Неистово петляя, командующий постарался уклониться от тех обломков, которые сыпались кругом. Но не смог отбежать достаточно далеко, и один из кусков стены — очень крупный — все-таки его накрыл.
* * *
Через несколько минут его заместитель, а теперь и преемник на посту, смог свести вместе несколько согласованных отчетов о произошедшем.
Их было немного, и они, в общем-то, не особенно согласовались. Из вошедших во дворец солдат осталось в живых только трое, и один из них был не в состоянии говорить. Из тех, кого отправили в подвалы, разумеется, не выжил ни один.
Но преемник был совершенно уверен, что знает, что произошло, и поспешил с докладом к императору Скандагупте.
* * *
В своем гораздо более обширном дворце император нетерпеливо ждал окончания доклада.
Офицер замолчал, Скандагупта покачал головой:
— Они все покончили самоубийством? Чушь!
Император указал на офицера:
— Казните этого некомпетентного тупицу.
Как только распоряжение было выполнено, император отдал несколько приказов. Они были несложными.
— Копайте. Переверните каждый камень. Где-то там должен быть тайный ход для побега. Я хочу, чтобы его нашли.
Осторожно — очень осторожно — ни один из его советников не позволил себе выказать никакого беспокойства. Раз уж император в таком отвратительном и кровожадном настроении.